Интервью сына века - стр. 4
Б. Ф. Виан был очень близок к Сартру, пусть даже через свою жену… Я ходил слушать его в клуб «Табу». Кстати, это он дал мне телефон Сартра: Дантон 48–52.
Ф. Б. А в качестве героя романа Сартр был хорош?
Б. Ф. Он был не так скучен, как мы все. Ну, разумеется, если заговорить с ним о будущем демократии, он седлал своего конька, и тогда челюсти сводило. Но в жизни он все же был куда забавнее, чем в книгах. Сегодня он хорошо бы смотрелся в экране телевизора. Не забывайте, что в молодости он написал «Ситуации» и стер в порошок французских литературных мастодонтов, таких как Мориак, Жироду и т. д. Это там он выдал свою коронную фразу: «Бог – не художник, господин Мориак тоже».
Ф. Б. Мы переживаем один из ключевых моментов истории: молодой пронырливый журналист встречается с великим и снисходительным писателем.
Б. Ф. Карьерой озабочены не только молодые: когда ты стар и уязвим, ты тоже думаешь о карьере. Шардон[13] говорил: «Жизнь коротка, зато карьера – длинна». Я, к примеру, старый карьерист: я мечу на ваше место в журнале «Вуаси».
Ф. Б. Зато я никак не тяну на молодого снисходительного…
Б. Ф. Еще как тянете: вы мой комментатор. А значит, покровитель.
Ф. Б. В предисловии к вашему последнему сборнику Оливье Фребур пишет, что вы стали писать книги, чтобы не работать. Но ведь писание книг требует много работы. Получается, что вы всю жизнь работали, чтобы не работать.
Б. Ф. Так оно и есть. Более того, чтобы поменьше работать, я старался сразу «ваять нетленку».
Он поглядывает на хорошенькую официантку, которая лавирует между столиками со скользящей грацией парижских официанток.
Ф. Б. Вам семьдесят, а вы по-прежнему посматриваете на хорошеньких женщин.
Б. Ф. Да, вот только они в мою сторону уже не глядят. Зато страсти кипят по-прежнему: глянут на тебя четыре красотки (с непривычки-то, знаете) – и жизнь бьет ключом.
Ф. Б. Четыре! Ну, вы баловень судьбы! У меня, к примеру, только одна!
Б. Ф. Все впереди!
Нас окружают деляги, не отрывающиеся от мобильников. Неожиданно я кидаюсь в бой очертя голову.
Ф. Б. Для чего нужна жизнь? Возможна ли в ней любовь? Отчего люди умирают? Что лучше делать – книги или детей?
Б. Ф. Хорошие книги не отвечают никаким нуждам, но при этом в них заключен ответ. Что касается наших дочерей,[14] то будем надеяться, им повезет больше, чем книгам. И проживут авось дольше.
Ф. Б. Вы позволите мне опубликовать это интервью в переиздании моих архивов в 2078 году?
Б. Ф. Разумеется. И с удовольствием его прочту.
Я мог бы добавить к этой беседе блистательное заключение, но для этого пришлось бы работать.