Интернатские. Сентиментальность в бою неуместна - стр. 19
в добрые старые времена удавались ей лучше всех в посёлке.
– Ща-а, вы у меня за всё получите! – услышали братья оборвавший их
секундную грёзу визг мачехи. – В край обнаглели, сукины дети. Лупи, давай, чего раскорячился, слюнтяй несчастный!
Сухоруков, схвативший уже за руку ближайшего из сыновей и замахнувшийся ремнём, вдруг отшатнулся с дикой гримасой на лице. Судорожно, как рыба на льду, хватая ртом воздух, сделал два-три шага назад, опёрся спиной о ближайшую стену и уже с реальными, а не пригрезившимися только что мальчишкам слезами на глазах начал медленно оседать на спешно подставленную испуганной Марией табуретку. То, что ему сейчас привиделось, не дай Бог никому – невесть откуда взявшаяся его жена-покойница встала стеной между ним и детьми, говоря при этом замогильным голосом: «Убей лучше меня ещё раз, но деток не тронь…» и толкнула его рукой в грудь, отчего сердцу стало так невыносимо больно.
Близнецы, в страхе уже не столько за себя, сколько за обливающегося солёными слезами и холодным потом отца, подошли к нему, взяли под руки и повели, взрагивающего и всхлипывающего, в его постель. Затем, когда разочарованная и озадаченная мачеха с причитаниями из той же серии «ох, жизни, жизни-и…» покинула их комнату, легли сами, устало забывшись в неотвратимо наваливающемся тяжёлом нездоровом сне. Засыпая, они успели услышать, как ещё раньше захрапел с судорожными вздохами отец.
Лишь Мария всю эту ночь не сомкнула глаз, но на сей раз и не думая о страстных брачных играх, а исключительно в грустных размышлениях, горюя о неудачно складывающейся и на этот раз личной жизни. Жаловаться же на судьбу у неё были, как она считала, все основания.
Глава 5. ЕЁ ПЛАНИДА
Ну, почему, – вопрошала, воздев очи к небу, до крайности возмущённая творящейся со стороны этого неба несправедливостью женщина, – пусть такой неказистый на вид, без слёз на которого не глянешь, но в постели на редкость сильный и приятный мужичок Николай, с которым ей довелось едва ли не впервые в жизни, если не брать во внимание счастливую, но, увы, короткую историю её первого замужества (о чём она старалась не вспоминать, не бередить душу…) познать настоящее беспредельное, и даже в чём-то порочное, а оттого ещё более притягательное телесное наслаждение, опять, после начавшего уже забываться того кратковременного союза, почувствовать себя полноценной бабой, совсем-совсем близкой к женскому счастью… не соизволит хотя бы раз выполнить её заветное желание, не касающееся постельных утех – от души выпороть ремешком этих негодников мальчишек? Ведь дети по самой своей природе зловредны, пакостны, а если их баловать, то и вовсе становятся сродни исчадию ада. Эти двое близнецов – живой тому пример.