Инсун Эшли Бэрри - стр. 11

Красный, пузатый змей из двух неповоротливых составов, который неловко обходит угол. Так выглядят цепи сосисок, реши ты их катать по столу.

Трамвай останавливается, радушно открывает двери, но никто не входит.

Только тебе до этого дела нет.

Тебе правила не писаны.

Растолкав людей, ты влезаешь в пустую махину и идешь прямиком к голове трамвая, и, о чудо, ты знаешь водителя!

– Привет, – ты улыбаешься, и тебе чудится, что камни голема радуются в ответ.

Да, удивительно, насколько тесен наш городок. Это тот самый каменный водитель, которого только утром мы с Фрэнки отправили в трамвайное депо.

Трамвай трогается с места, оставляя десятки взолнованных глаз позади.

Ты, пользуясь случаем, пялишься в окно.

Видишь как небо заметно меняет цвет. Желтое золото солнца стареет, обращается в рыжий. И рваные облака как всполохи пламени алеют и бледнеют.

Трамвай едет медленно, заваливается то вправо, то влево, и звенит колокольчиком. Он спокоен, как фрегат в океане, безмятежен, умиротворен. А все что за пределами трамвая – волнуется. Деревья шуршат листочками, как итальянцы в экспрессии теребят руками, люди торопятся, не поднимая глаз, ветер гонит сор и обрывки газет по улочкам.

Я знаю, куда ты едешь. Узнаю дорогу.

Откуда знаешь ты?

На очередной остановке, двери привычно открываются, ты думаешь, что люди снова побоятся зайти. Но нет.

Трое мужчин с битами наперевес, входят, покачивая плечами и поигрывая оружием.

– Эй, ты, – глядят они с вызовом на голема, – у тебя все нормально?

Старая человеческая привычка – общаться с вещами так, словно они могут тебе ответить. А потом обижаться, что те молчат. Мужики тыкают камень на пробу, но тот и не покачнулся, привычно, механически закрыл дверь, нажатием кнопки, и тронулся с места.

Трамвай скрипнул и поехал вперед.

– Слышишь, – не унимаются мужики.

– Не слышит, – отзываешься ты.

Ой, нет. Сиди-ка ты молча. Если им булыжник поколотить охота – пускай. Мое-то тело пожалей.

– А ты еще кто?

Молчи-молчи-молчи.

– Ну, вроде как Эшли.

– А это, – мужчина ткнул битой в друга, – настоящий водитель трамвая. Мой брат. Человек, чье место занимает голем худощав и невысок. Он выглядит как подросток, только пышная щетка усов на лице сбивает с толку. Увидишь такого в окошке трамвая – подумаешь, матерый мужчина, а на деле рохля.

– Я ш-ш-ш, – еще и заика.

– Он шесть лет этот трамвай водил, – поясняет мужик. Да так обиженно, что впору посочувствовать.

Ты главное молчи. Пускай сами разберутся. Не лезь.

– Так пусть нормальную работу себе найдет, – говоришь ты буднично, как само собой разумеющееся. И сидишь так спокойненько на месте.