Институтка. Уроки страсти - стр. 66
А в центре комнаты возвышалась ванна. Вернее было бы сказать бассейн, слишком уж огромной была чаша. Выложенная мозаикой, она вполне могла вместить двух-трех человек, а широкие бортики так и манили раскинуть руки, опершись спиной на стенку чаши.
– Что-то мне подсказывает, что хозяин этого дом не чужд водных процедур, – Амадин тщательно вымыла испачканные сажей руки, взглянула в висящее над раковиной зеркало в тяжелой раме и искренне ужаснулась.
Удивительно, что герцог вообще узнал ее в этой замарашке с серой кожей и невнятного цвета волосами, ведь в прошлую встречу он был изрядно пьян, а она выглядела куда приличнее и неприличнее одновременно.
От одного взгляда на платье и огромные буквы на сукне девушку передернуло. Она решительно начала стаскивать опостылевшую робу, а следом и далекое от свежести белье.
Раз уж герцог решил, что ей место в этом доме, то ему придется смириться с тем, что она воспользуется всем предоставленными удобствами.
Вода хлынула в каменную чашу с изрядным напором, стоило отвернуть медный вентиль крана.
– М-м-м, а герцог не чужд магического прогресса, – Амадин пробежалась пальцами по изящной вязи выточенной на камне, заставила воду потеплеть до едва терпимой температуры и пошла разбираться с притираниями.
Вместо привычных серых брусков с запахом дегтя, который не могли перебить никакие травяные отдушками, здешнее светлое мыло вкусно пахло цветами. Не привычной розой и лавандой, а скорее, мятой, полевой ромашкой, хмелем и еще чем-то, терпким, густым и душистым одновременно.
Амадин не стала ждать, пока ванна наполнится целиком. Желая побыстрее смыть с себя все, она осторожно ступила в горячую воду, опустилась на колени, а потом и растянулась на дне с блаженным стоном.
Запястья, ободранные кандалами тут же нещадно засаднили, заныли все синяки, полученные за последние дни. Измученное тело предательски потянуло в сон, но девушка встряхнулась и решительно намылила волосы, вымывая грязь и тюремный дух.
Смыла и намылила снова… и снова. А потом долго терла кожу жесткой мочалкой, словно сдирая с себя все чужие взгляды, прикосновения, тычки. Дольше всего не поддавалась предательская траурная кайма под обломанными ногтями.
Выбравшись из ванной девушка с тоской осмотрела казенную робу и решительно откинула ее. Еще раз обвела взглядом комнату, заметила халат, небрежно лежавший на одной из полок. Синий шелк и парчовый пояс просто кричали о принадлежности вещи хозяину дома.
Поколебавшись, девушка завернулась в него. Халат был настолько большой, что ей несколько раз пришлось подвернуть рукава, а пояс обмотать на талии два раза, и все равно золотистые кисти почти касались пола. Ткань еле ощутимо пахла чем-то свежим, точно лес после дождя.