Инсайт. Книга 2 - стр. 51
Днем, когда Висмут спал, она читала записи лорда, но ничего полезного в них для себя до сих пор не обнаружила. Все, о чем писал Мориус, она и так уже знала. Судя по заметкам доктора, он успел все-таки съездить в Гланбери, где познакомился с травницей Мэв. Ведьма, наверное, расстроится, когда узнает о гибели ученика. Судя по тому, сколько семян она дала ему в дорогу, лорд ей очень понравился. Кульки с семенами Стром нашел в усадьбе при уборке и привез их Еве, помня о том, что та когда-то хотела стать травницей, однако она оказалась безразлична к бесценным запасам и убрала их с глаз долой, чтобы не мешали.
Цветы слепоты, растущие во дворе, Ева срезала и разложила сушиться на чердаке. Она не знала, понадобятся ли они ей, но, прочитав записи лорда, поняла, что будут нужны Строму для изготовления лекарства. Поэтому решила сохранить драгоценные стебли.
Состояние Висмута улучшалось, и доктор разрешил друзьям перевязывать раненого самостоятельно, а сам навещал его теперь через день.
— Скоро ты совсем поправишься, — сказала Ева, промывая рану.
Висмут уже сам вставал и ел, но высокая температура еще держалась, хотя кок уже начинал к ней привыкать. Пока Ева наносила целебную мазь, Висмут внимательно наблюдал за ней. Он больше не пытался ее поцеловать или вообще как-то продемонстрировать свое к ней отношение. Движения Евы были аккуратными, бережными и почти не причиняли Висмуту боли, когда она перевязывала его. Ему было больно совсем по другой причине: Ева страдала. Он видел это по ее угрюмому виду, по тяжелому взгляду, по тому, как она иногда смотрит в окно, словно надеется увидеть там кого-то. Кого-то, кого она любила. Он слышал ее вздохи, которые она пыталась скрыть за звуками музыки, что исходили от рояля. Висмут уже мог спускаться ненадолго в холл, чтобы погреться у очага вместе со всеми и, наблюдая за девушкой, которая вместе с Шерлом забиралась в кресло, понимал, что прежней Евы больше нет и, возможно, никогда уже не будет.
Стром много курил, что показывало, как сильно он переживает, и хмуро листал тетради Мориуса, пытаясь в них что-то найти. Неужели рецепты лекарств? Висмут не знал, что Стром искал хоть какой-то способ остановить разрушительные изменения, происходящие с Евой. Капитан ошибочно полагал, что виной тому темный дар и душевные травмы, с которыми Ева никак не может справиться. Ее подопечный призрак в какой-то момент почему-то перестал вести с ней свои целебные диалоги и все больше времени уделял музицированию. Казалось, Дарий оставляет рояль только на ночь, чтобы дать выспаться домочадцам. Стром не мог узнать, почему призрак так себя ведет, и замечал, что Ева все сильнее погружается в себя. Она все время молчала: либо читала, либо думала, а говорила редко и мало и мыслями своими ни с кем не делилась. Если раньше Стром мог приблизительно понять, о чем она размышляет, ведь все эмоции Евы были написаны на ее лице, то теперь она становилась все больше похожа на Ланда, которого описывали как нелюдимого, угрюмого и неразговорчивого темного мага.