Иностранная литература №07/2011 - стр. 8
Мне ничего не приходило в голову, и я начал думать, что единственной моей целью было просто проникнуть в эту квартиру. Вот видишь, говорил я себе, есть люди несчастней тебя. Да собственно, все вокруг несчастней тебя, так что хватит себя жалеть. Что все твои несчастья рядом с тем, кто потерял ногу? Да, но у меня тоже как будто что-то ампутировали.
Не выпуская стакана из рук, я прошел в гостиную. Они теперь были совсем рядом, в соседней комнате, и даже не подозревали, что за стеной какой-то тип хлещет их мартини. Мирно спали, может быть, обнявшись, хотя нет, она, должно быть, в невинной бессознательности глубокого забытья повернулась на бок, лицом к стене, а он, скорее всего, раскинулся на спине, одеяло сползло до пояса, нога выставлена наружу. Я поднял стакан в направлении спальни и выпил за их здоровье.
Интересно, что они ели на ужин? В гостиной витали какие-то кухонные ароматы, но распознать их было трудно. Немного пахло сигаретами. Что касается вина, то установить истину было проще простого: бутылку (пустую) они оставили на столе. Бургундское, и недурное. Я провел рукой по столу и нащупал сухие хлебные крошки. Ужинали тут. Разговаривали мало – устали после рабочего дня, к тому же за день не произошло ничего из ряда вон выходящего. Она, наверно, сказала ему, что зарплату повышать ей пока не собираются. Он, скорее всего, думал в этот момент о другом (возможно, он встретил на улице одноногого парня, чей вид его смутил, но как ей рассказать об этом и будет ли ей это интересно?) Он в ответ обронил, что, мол, нестрашно, в конце концов ее старания увенчаются успехом (она уже слышала все это от коллег и предпочла бы от него услышать что-нибудь другое). – Тебе не очень-то интересно, что я рассказываю, – заметила она. – Напротив, очень интересно. Но это действительно его нисколько не интересовало, он, должно быть, думал о том, каково это – потерять ногу в двадцать лет, когда вся жизнь впереди и рассчитана на тех, у кого ног две. Интересно, подумал я, а почему бы ему не носить протез? Дорого, наверно. А она перестала думать про повышение, которое никого не интересовало, и задумалась о своей жизни, о том, как сложится все в дальнейшем и будет ли это похоже на жизнь теперешнюю, когда она еще молода и на двух ногах, но этого, оказывается, недостаточно для счастья. Вот так вот, подумал я, у него даже денег нет, чтобы купить себе протез, а ты на судьбу жалуешься. Она смотрела в никуда и прикидывала: а может, завести любовника? Но собственная банальность показалось ей удручающей. Что хочешь на десерт? Я по-прежнему цедил свой мартини.