Иностранная литература №07/2011 - стр. 52

– Ты полный идиот, Исидор.

Они оба слышат шорох в стене – это крысы. “Хорошо бы они сожрали на завтрак полицьянта”, — думает Ольга.

– Меня убивает, – говорит Ольга, – что я не понимаю, зачем он отправился к Шиппи. В газетах написали, будто у него нашли нож и пистолет. В детстве я защищала его от мальчишек; он даже палку не решался взять, чтобы от них отбиваться. Откуда у него взялись нож и пистолет? Ты ему дал?

– Ничего подобного! Ольга, они врут. Шиппи убил его просто потому, что он к нему пришел. Теперь они примутся арестовывать тех, кто им не нравится. Будут избавляться от всякой, по их мнению, шушеры. А те, кого они не тронут, будут им благодарны и с признательностью валяться у них в ногах.

– Когда вы ходили на лекции, на эти сборища, вы общались с настоящими анархистами? Они с вами разговаривали?

– Кого ты называешь настоящими анархистами? Богатые пьют нашу кровь. Полицьянт вошел сюда и рылся в твоих вещах, словно они ему принадлежат. Они умеют с нами разговаривать только с позиции силы. Люди раздражены. Теперь каждый анархист.

– Я – не анархистка. Люди, которые работают, не успевают злиться. У нормальных людей нет времени, чтобы стать анархистами.

– Я тоже не так давно был нормальным человеком. Не моя вина, что меня уволили. Не крал я никаких яиц. Они мне не нужны. Хеллер наврал про меня Эйхгрину. Я работал не хуже других, но разве это работа? Тупой унизительный труд! Почему я должен всю жизнь этим заниматься и еще радоваться?!

– Кто все эти люди? Я знакома с кем-нибудь из анархистов? Мистер Эйхгрин – анархист? А Каплан?

– Какой Каплан? Любовник твой, что ли?

– Нет.

– Я не знаю никакого Каплана. Кто он? Твой любовник?

– Дался тебе этот Каплан. Забудь. Исаак Любель – анархист?

– Если Исаак анархист, то Пиня тогда – Красная Эмма.

– Ты говорил с кем-нибудь из Эделыптадтовских? А Эмма Голдман с тобой говорила?

– Я, конечно, хорош собой, но не настолько, чтобы Эмма Голдман удостоила меня такой чести. И Эдельштадтовские ребята слишком уж задирают носы, такие все из себя умники.

– Я думала, он в то утро пошел на работу. Он мне так сказал. Поцеловал меня на прощание. Наврал. Ты мне тоже врешь, Исидор?

– Я?!

– Да, ты.

– Нет.

– Все развалилось. Я вообще ничего не понимаю. Я чувствую себя мертвой.

– Так не бывает. Если ты что-то чувствуешь, значит, жива. Я это чувствую. Мертвые не бывают такими теплыми.

– Нет, Исидор. Я умерла. А ты не хочешь сказать мне правду. Говоришь, всю ночь играл в карты? Думаешь, я тебе верю?!

Он молчит. Придвигается поближе и утыкается носом в Ольгино плечо. Она ощущает его теплое дыхание на шее.