Иностранная литература №07/2011 - стр. 5

Я тихонько погладил ее по голове. Да нет же, детка, он вернется, обязательно вернется и очень обрадуется, когда увидит, что ты спишь. – Он что, вернется за своим ботинком? – Я посмотрел на нее с недоумением. – За каким ботинком? – Ну, когда он пропал, он ботинок оставил. – Правда? (Ну вот, подумал я, так и есть, я же сразу сказал, что в ботинках летать неудобно.) – Ну да, там, на крыше. – Тут меня осенило: вот видишь, почему он был грустный, ему просто ботинки жали. И у меня тоже, когда ботинки новые, то всегда немного тесны, и от этого мне тоже грустно. Но ничего страшного. – Я почувствовал, что она повеселела. А потом вдруг снова нахмурилась: а ботинок совсем не новый, а очень даже старый. – Послушай, давай мы поговорим про ботинки завтра, а сейчас поспим, а? – Она замотала головой: я уже не хочу спать.

Тут бы как раз и сменить тон, но я, вероятно, был просто не в силах сердиться. Мне казалось, что я наполовину сплю. – Так он, наверное, потому и решил оставить свои башмаки, что они ему надоели. – А почему он тогда оставил только один? – Я как-то не нашелся, что ответить, и на минуту замолчал. Он оставил его, когда уходил, сказала она, подумав. Я тоже сделал вид, что размышляю, потом закивал головой: да, ты права, наверняка все было именно так. – Он посмотрел на меня, потом расставил руки, вот так, и пропал, а ботинок остался. – Ну что ж, бывает и ангелы могут забыть башмак впопыхах. Но теперь-то мы знаем, что с ним случилось и почему.

– А почему все-таки он был грустный? – Ох уж эти нескончаемые детские вопросы, так напоминают нудные разговоры с клиентами. – Не знаю даже… зато когда ты завтра проснешься, вот увидишь, башмака уже не будет. Он придет ночью и заберет его. Наверняка он только и ждет, чтобы ты уснула, а потом тихонечко придет и… – А что, если башмак все еще будет на крыше? – Ну, тогда, значит, он придет на следующую ночь, пока ты будешь спа-а-ать…

Потом вроде как ее начал одолевать сон. И все же, сказала она, в одном ботинке неудобно. – Ав двух еще неудобней, дорогая. Ну все, спать. – А можно же его достать и отнести ему… – Мой зайчик, но мы же не знаем, где он живет, а вот он прекрасно знает, где оставил свой башмак. Так что лучше, чтобы он сам за ним пришел. – Теперь голосок ее стал совсем тихим и сонным: хорошо, пробормотала она, но если завтра ботинок все еще будет там, то мы заберем его и отнесем ему, обещаешь? – Хорошо, малыш, договорились, разыщем его адрес, посмотрим по справочнику, а теперь спи. – Но она уже спала.

Я на цыпочках вышел. Вздохнул, как гору с плеч свалил. Черт подери, я сегодня спать буду или нет? Пошел на кухню за стаканом воды, в темноте, чтобы свет не зажигать. Говорить или не говорить Катрин, что у малышки опять галлюцинации? Что она видела ангела в штанах и что этот ангел оставил на крыше свой башмак? Вспомнил про работу: честное слово, лучше уж весь день разыскивать адрес этого ангела в штанах, чем продавать ксероксы.