Иностранная литература №03/2012 - стр. 11

– Вы слышали, Шпилька выходит замуж? – поделилась новостью Пики.

– Да ты что! За кого?

– За какого-то изувера.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– Замуж – за изувера?

– За кого-то на букву “и”. Может, за инженера? Или за инкассатора? Я точно не помню. Изувер или инженер. Что-то вроде того.

Мне опять пришлось представляться Белле – золотой рыбке, которая в очередной раз не узнала меня. После чего долго распиналась, как она рада, а потом вдруг спросила:

– По-твоему, я действительно неврастеничка и синий чулок?

– С чего ты взяла?

– Так обо мне говорят за глаза. Да и в глаза тоже.

– Кто?

– Да все. Остальные. И прежде всего мальчишки. Опять я забыла имя.

Я назвалась.

– Да не твое. Свое!

Бойси сказала мне: “Мальчишки иногда подкрадываются сзади и что-то над нами проделывают – не знаю что, но делают они это здорово”.

“Плохо было бы без мальчишек”, – сказала Бойси.

Однако, что это за тип в самом центре картины, намалеванной на брезенте фуры? Такой худой и такой мрачный, что вся сцена кажется мне зловещей.

Обыкновенный венгерский граф Мориц Венёвский[4], изведавший лиха в русском плену, кончил тем, что стал королем на Мадагаскаре.

Ночь в лесу (Вечер у секеев)

Рассказывающую об этом треволнительную книжку с цветными картинками своим товарищам читал Очкарик. Дело в том, что по вечерам охранники, когда им надоедает все, в том числе даже карты, читают вслух какую-нибудь книгу или газету. Таким образом, графа этого – интересно, что это значит, граф? – я могла бы назвать своим земляком, ведь, как мне рассказывали, одна из ветвей нашего семейного древа – все мои предки по материнской линии – родом с Мадагаскара, острова, на весь свет знаменитого тем, что когда-то на нем обитали исполинские страусы. Скорлупа их яиц была так прочна, что даже сегодня, спустя тысячелетия, на побережье частенько находят громадные яйца, сохранившиеся в целости и сохранности. По отцовской же линии мой род восходит к страусиному племени из долины Лимпопо, и здесь, на Венгерской низменности, две эти линии интересным образом пересеклись во мне. Как замечательно, что это случилось.

Но это еще не все. Граф, что бы это слово ни означало, оказался в плену – точно так же, как мы. Правда, его, в отличие от нас, в плен взяли русские.

К тому же из-за полученной в одном из сражений раны Венёвский охромел, то есть ноги после этого у него были не совсем одинаковые. (Одна была, вероятно, короче другой.)

Но ничуть невзирая на это, хромой граф все же умудрился бежать и добраться до Мадагаскара, и даже сделаться там королем.