Иностранная литература №02/2013 - стр. 7

Четверг, 25 декабря 1919 года

Нынешнее Рождество – сплошное разочарование. Утром, правда, ходили к великолепной службе в церковь Святого Иуды[20], слушали “Messe Solenelle”[21]. На этом, собственно, праздник кончился… Рождество не удалось. Рождественские праздники, как и дни рождения, с каждым годом становятся все скучнее. Скоро Рождество станет попросту днем закрытых магазинов.

Суббота, 27 декабря 1919 года

После обеда мы с Филом отправились в “Валгаллу” на The dansant[22]. Было весело, отличный джаз, the, правда, был не слишком хорош, но пить можно. Сначала с танцами у нас не ладилось, но потом, попривыкнув друг к другу, стали двигаться в такт. Смотреть, как танцуют танго, – сплошное удовольствие. Вот бы самому научиться. По-прежнему смущаюсь – ничего не могу с собой поделать.

Среда, 31 декабря 1919 года

Утром долго гулял, а потом танцевал в Ист-Хит-Лодж на новогоднем празднике. Танцевал от души. Коротко стриженная девица Маклири танцует средне, зато собой хороша, очень даже.

Четверг, 22 января 1920 года

После обеда ходил с мамой в кино на довольно унылый фильм. Вернувшись, переоделись, раньше обычного поужинали и отправились в Сент-Джеймс[23] на “Юлия Цезаря” в постановке Эйнли[24]. Великолепный спектакль. Последние две сцены играли, пожалуй, в чересчур быстром темпе, но все остальное – превосходно. Сцена перед палаткой Брута[25] – выше всяких похвал. Каска появляется очень часто – при чтении его роль казалась мне менее значительной. Строки, касающиеся характера Антония, равно как и сцена, где Октавий рассуждает о Лепиде, в спектакле отсутствуют, что, с моей точки зрения, – вольность.

Понедельник, 2 февраля 1920 года

<…> Во второй половине дня отправился – пренебрегая всеми условностями – на долгую прогулку с Молсоном. Большую часть пути говорили о религии. По-моему, двум шестнадцатилетним парням обсуждать подобные вопросы нелепо, но спор получился ужасно интересным, к тому же, когда облекаешь мысли в слова, мозги здорово прочищаются. До того как мне пришлось отстаивать свою точку зрения, я и подумать не мог, что я такой индивидуалист. До чего же бессознательно формируются наши убеждения! Прелесть споров в том, что узнаёшь не взгляды других, а свои собственные.

Суббота, 14 февраля 1920 года

Сегодня после обеда опять ездил к Кризу[26] – продемонстрировать плоды своей усидчивости. Пронять его, однако, не удалось – разругал меня в пух и прах. Таков вообще его метод: сначала поощрит, а стоит чего-то добиться, хоть немного поверить в себя, – и не преминет указать тебе на многочисленные огрехи. Это обескураживает и немного расхолаживает, но я-то знаю: теперь у меня получается лучше, чем раньше, я многому научился. Разговаривали долго, он раскритиковал мой вкус, сказать же что-либо в ответ на его едкие и справедливые замечания мне было нечего. А впрочем, он был, как всегда, мил – вот только работы мои ему не нравятся. Говорили об искусстве. Хочу попробовать сделать набросок открывающегося из его окна вида – но задача эта мне едва ли под силу.