Иностранка - стр. 33

Платон же скорчил кислую мину и медленно направился к выходу из кабинета. Однако, едва сделав пару шагов, он, не в силах сдержаться, вымолвил:

– Ваша надменность и высокомерие, госпожа Озерова, уродуют прелестные черты вашего лица и нрава и делают вас некрасивой.

Она резко обернулась и вперила в лицо молодого человека внимательный, холодноватый взор. В последнее время Зубов постоянно пытался уколоть ее словами, едва они встречались наедине или на людях. Да, это было нечасто, пару раз в неделю, но все же ей казалось, что Платон ищет повод, чтобы сказать ей нечто нелицеприятное и обидное, понимая, что при его нападении Маша не может ответить тем же. И девушка прекрасно знала, отчего Зубов травил ее. За ее холодность и за то, что она отказала ему во внимании еще два месяца назад. Но девушка не сожалела об этом, так как не собиралась ставить на одну чащу весов доверие государыни и интрижку с Зубовым, который был вовсе не в ее вкусе. К тому же самой Екатериной Алексеевной, которая неистово ревновала своего молодого фаворита, Платону было запрещено разговаривать с женщинами, но молодого человека, видимо, это несильно заботило, оттого он не упускал случая приударить за очередной девицей.

Чуть приподняв подбородок и напряженно посмотрев в глаза Платону, Маша тихо сказала:

– Моя красота не должна заботить вас, Платон Александрович, ибо она предназначена для моего будущего мужа.

Поджав губы, Зубов злобно взглянул на нее и, более не вымолвив ни слова, быстро вышел из кабинета. После его ухода Маша с облегчением вздохнула и вновь принялась ждать. Только около десяти от императрицы вышла ее приближенная фрейлина и велела Маше зайти. Девушка, как и обычно, получила наставления и поручения от Екатерины Алексеевны и около одиннадцати осталась одна в спальне императрицы.

Она слышала, как в соседнем, смежном кабинете государыня давала распоряжения одному из своих секретарей. В это время Маша прибирала постель императрицы и ее туалетный столик. Позже, едва дождавшись, когда Екатерина Алексеевна покинет свои покои и направится для трапезы в столовую, Маша проворно вышла из спальни государыни и отметила, что в кабинете никого нет. Она бегом промчалась в гостиную и достала из-за книг спрятанную коробку. Вихрем вернувшись обратно в опочивальню императрицы, девушка быстро отворила потайную дверь и прошла на винтовую лестницу, которая вела вниз, к покоям Зубова, находящимся на первом этаже дворца, под комнатами государыни.

Машенька влетела в пустую спальню фаворита и огляделась. Комод стоял сбоку от резного шкафа. Девушка прекрасно знала, что Зубов никому не позволял прибираться в своем белье. И сам раскладывал галстуки, чулки, нижние рубашки, платки и другие вещи по ящикам. По его приказу слуги складывали чистые вещи сверху, на специально отведенную тумбу, а грязные подбирали с пола. Никому не позволялось прикасаться не только к комоду Зубова, но и к шкафу и кровати фаворита. Машенька подозревала, что в комоде он хранит какие-то секреты или ценности, потому и существовал этот запрет. Но ей это было неинтересно. Однако о неприкосновенном комоде она однажды рассказала Чемесову, и, видимо, именно оттого Григорий велел ей подложить отравленный платок в это место, чтобы другие люди, кроме Зубова, не могли пострадать от яда.