Инноминаты: Медный кубок - стр. 11
На разделку ушло несколько часов. Ещё на фасовку и готовку. Зато на балконе теперь выстроилась целая батарея банок с тушёнкой, а в холодильнике красовались поддоны с холодцом. Одному столько не съесть.
«Придётся на работу носить, угощать коллег», – решение само меня нашло, когда последний поддон занял своё место в аккуратной стопке.
Семён Семёнович
«Дзинь-дзинь-дзинь! Дзинь! Дзинь-дзинь!», – прозвенели бубенцы над дверью.
Появившийся на пороге Семён Семёнович, чувствовал себя расстроенным. Тут же перед ним явилось чудаковатое создание. Серебристое кружево морозным узором покрывало его тело от подбородка до кончиков пальцев ног. Под ним угадывалось нечто похожее на женскую ночную сорочку из белой атласной ткани. Но Семён был в этом не уверен. Платья некоторых модниц тоже порой напоминают комбинации.
«Однако ж, да-а», – он смотрел на бесполое существо, не находя нужных слов для описания.
Белёсые, тонкие, точно припорошенные снегом волосы, почему-то наводили на мысль о сахарной вате. Гармонично вторила сладкой теме и растёкшаяся по лицу светлая глазурь, украшенная цветочным рисунком. Лишь водянистые серые глаза создания казались живыми. Они источали спокойствие и умиротворение. Благодаря им Семён смог узнать в инноминате ту самую рыбоглазую женщину, чей набросок ему пришлось недавно сделать.
«Шахова Александра Дмитриевна», – припомнил он имя погибшей в автокатастрофе женщины.
– Проходите, мы вас заждались, – сахарная дева улыбнулась, и Семён тут же почувствовал себя как дома. Вернее, не так. Он ощутил себя ребёнком, попавшим в сказочную кондитерскую. А встретила его ожившая фигурка с гигантского праздничного торта.
Подавляя детскую радость, столь неуместную в зрелом возрасте, Семёныч прошёлся по залу. Прямиком из пола повсюду росли карамельные столики с трёхэтажными стойками для пирожных и тортов. На ближайшем – лежал серебряный поднос с пузатым керамическим чайником и целой группой кружек вокруг него. Формы столиков, их цвет, а также стойкий запах ванили навязчиво заставлял думать о леденцах на палочках. Семён уселся на первый попавшийся диванчик, напоминавший парочку слипшихся эклеров.
То, что Фаангово обиталище так внезапно превратилось в кафетерий для самых маленьких, выглядело забавным. В таком антураже даже рыжая нимфоманка выглядела не так серьёзно. Руфина валялась на гигантской ватрушке, перекатываясь с бока на бок. Она держала в руке вафельный рожок и самозабвенно облизывала шарик мороженного. Даже столь обычное действие выглядело в её исполнении вызывающе порочно. Семён старался не смотреть на рыжую бестию, однако глаза сами находили её нагое тело.