Инквизитор и нимфа - стр. 12
– Видимо, ничему. Какие результаты вам нужны?
Тринадцать лет назад тоже была весна. Мирты еще не зацвели, но на пиниях появились зеленые стрелки новых побегов. Клумбы усыпали ирисы. Отец Франческо и Марк шагали по саду, который располагался на верхней террасе, как раз над столовой и беговой дорожкой, опоясывающей футбольное поле. Слева виднелись желтые лицейские корпуса, а впереди, за рекой, разогретый воздух дрожал над крышами палаццо и пасхальным яйцом Дуомо. Заходящее солнце облило медью колокольню Джотто. Навязчивый запах свежей краски смешался с ароматом цветения и свежестью, поднимавшейся от реки.
Пожилой викторианец шел, опираясь на руку ученика – и это было скорее знаком доверия, чем старческой немощи. Остановившись у чугунной скамьи с узорной спинкой, отец Франческо обернулся к подростку:
– Марк, я хочу тебя кое о чем спросить.
– Да, наставник?
– Задавая свой вопрос, ты ведь прекрасно понимал, что я предложу написать эссе. Ты знал, что для тебя это кончится очередной хорошей оценкой, а для кое-кого из твоих одноклассников – взысканием. Тем не менее ты спросил. Почему? Марк хмыкнул:
– Может быть, мне просто хотелось получить хорошую оценку. И хотелось, чтобы кое-кто заработал взыскание.
Отец Франческо уставился ему в лицо, пожевывая губами. Губы у наставника были коротковаты и не натягивались на длинные желтые зубы, как детскую простынку не натянуть на двуспальную кровать.
– Спасибо за то, что не стал выкручиваться, – сказал наконец ментор. – Многие на твоем месте просто сделали бы вид, что не поняли вопроса. Хотелось бы, чтобы ты и впредь сохранял подобную честность.
– Я постараюсь.
– Да уж постарайся. В ордене принято скрывать дурные побуждения за красивыми словами. Надеюсь, ты сможешь удержаться от лицемерия.
Настала очередь Марка закусить губу.
– Отец Франческо… Вы же знаете. Скорее всего, я не вступлю в орден.
Старый викторианец некоторое время не отвечал, увлеченный, казалось, затопившим небо закатом. А когда заговорил, сказал следующее:
– Марк, сейчас мои слова могут показаться тебе жестокими. Однако я крайне рад, что у тебя нет выдающихся способностей. И знаешь, почему? Потому что со способностями ты бы несомненно добился высокого положения в ордене. И это неудивительно. Ты – живое воплощение викторианства, Марк. В твоем характере я вижу все хорошее и все плохое, что есть в братстве. И плохое, к моему глубочайшему сожалению, перевешивает…
У скамейки рос куст спиреи. Садовник проявил недобросовестность: половина куста была покрыта пышными белыми соцветиями, а вторая засохла, и ветки ее мертво и голо торчали на фоне пламенеющего неба. Отец Франческо протянул руку и дотронулся до цветущей ветки. Та закачалась, роняя белые лепестки.