Инквизитор и нимфа - стр. 11
Насмешливый голос всё звучал, но Марк уже не разбирал слов. Кабинет пульсировал красным, и пульс этот отдавался в висках так сильно, что почти заглушал речь коммодора. Одиннадцать лет потрачены впустую. Одиннадцать лет он бился о стену – и вот, оказывается, нет никакой стены… Смешно. Обидно и смешно.
Оставалась еще надежда, что коммодор лжет. Марк велел себе успокоиться и прислушаться. Что-то там было: не прямая ложь, но и не чистая правда. Беспокойство, смущение, неоднозначность…
– Салливан, не борзейте. Я спускаю вашу наглость с рук только до тех пор, пока это меня развлекает.
– Почему я ничего не знал об активации? Викторианец перегнулся через стол и ухмыльнулся в лицо Марку:
– Не должен бы я вам об этом говорить, но скажу. Решение о том, пройдет тот или иной студент лицея активацию, принимает его ментор. Франческо возражал. У вас очень высокий потенциал, и вашему наставнику настойчиво рекомендовали пересмотреть решение. Дважды он запросил дополнительное время, а уже перед самым выпуском – вам было шестнадцать – отказал окончательно. Не знаете, почему?
О, Марк отлично знал почему, но думать об этом сейчас себе не позволил. Он уже нащупал след… Ложь пряталась где-то здесь и касалась не его, а другого. Паолини, Франческо, «ваш наставник…»
Аристократический нос наморщился, а черные глаза комически округлились.
– Не тратьте на меня свои дедуктивные способности, Салливан. Они вам еще понадобятся на Вайолет. Впрочем, вы можете отказаться.
Да, и вернуться в Фанор, как возвращался после каждой неудачи – отчего приветливая и, в общем, симпатичная деревушка стала ему ненавистна.
– Знаю, Марк. – Коммодор выпрямился, и в глазах его больше не было смеха. – Знаю. Именно поэтому вы нужны мне. А я нужен вам. Ваш ментор зарвался и угодил в опалу. Он поджал хвост и убрался на Вайолет, якобы для этнографических исследований. И там вполне бесславно подох. Время ему судья. Однако его смерть может послужить и мне, и вам… многим. Если вы проведете расследование на месте и результаты меня удовлетворят, я лично, Марк, буду ходатайствовать о том, чтобы вы прошли активацию. И плевать на то, что там померещилось Франческо…
Вот. Вот оно…
– Он был вашим другом, коммодор? Не сейчас, раньше.
Висконти вздрогнул. Взгляд его сделался тяжелым и неприятно пристальным:
– Другом… вряд ли. Еще в лицее мы спорили слишком часто. Он был и моим учителем.
– Чему же он вас научил, коммодор?
– Не лгать самому себе. А чему он научил вас? Марк улыбнулся – впервые за время их разговора.
Ответной улыбки не последовало, и тогда он сказал: