Инквизитор. Башмаки на флагах. Том четвертый. Элеонора Августа фон Эшбахт - стр. 40
– Двенадцать? – ахнула слышавшая это старшая из слуг и отвечающая за стол и кухню Мария.
– Да, двенадцать, – подтвердил генерал.
И это были ещё не все офицеры полка. В полку, кроме фон Реддернауфа и его заместителя, были ещё ротмистры, прапорщики, корнеты. Но часть офицеров осталась при конях и людях организовывать постой, поэтому к столу были приглашены всего двенадцать человек.
– Ну, как добрались? – спрашивал майора генерал, в знак своего расположения собственноручно наливая тому вина.
– Божьей милостью, – отвечал тот, принимая стакан. – Люди все целы, ехали без усердия, коней берегли, посему отставших нет, хворых и дезертиров тоже. Больных коней нет, ни потёртостей, ни сбитых копыт. Придётся подковы кое-где подправить, а в остальном всё слава Богу.
– Прекрасно, – кивал генерал. Он был доволен командиром кавалеристов, за пять дней марша не потерять ни одного человека, ни одного коня – это была хорошая работа. – Дайте коням и людям день отдыха. Я распоряжусь, чтобы мой управляющий дал вам овса, если найдёт, подкормите коней, покормите людей. Кстати, а как там ландскнехты идут?
– Ландскнехты весьма бодры. Готов поспорить, что и дня не пройдёт, как они будут тут, – отвечал майор.
Опять генерал был доволен, впрочем, в ландскнехтах он не сомневался. Сии люди воинские не зря кичились честью своей корпорации. Может, и не хороши они были, когда дело касалось дисциплины, но во всём остальном они мало кому уступали, а в свирепости и стойкости даже с горцами могли потягаться.
Но больше всего генерал, конечно, хотел знать, как поругался майор с графом, когда проезжал через его земли. И майор рассказывал про то, стараясь в рассказе быть сдержанным, потому как думал, что Волков его будет за склоку журить, но Волков, наоборот, его хвалил и, смеясь, говорил, что надо было графу отвечать злее, чтобы тот от своего бессилия гневался до красноты в лице.
Вскоре стали приходить господа офицеры, а тут Элеонора Августа, вместо того чтобы быть радушной хозяйкой и всех рассаживать за стол, вдруг устала. И усевшись со своей монахиней, лишь вздыхала.
И пришлось столом и гостями заняться той, у которой всё выходило ладно. И госпожа Ланге весь обед устроила хорошо. Так, что все офицеры полка были приёмом генерала довольны.
Не успели они уйти, как пришёл племянник Бруно Фолькоф, а с ним архитектор де Йонг и неразлучный приятель племянника Михель Цеберинг. Пришли, чтобы посчитать сколько бруса, и тёса, и гвоздей нужно будет вскорости. Но с ними кавалер долго не сидел, ещё раз объяснил, что скоро, со дня на день, прибудут в его землю люди. Много людей – тысяча, не меньше, – и людям этим до зимы надо дать кров. Вот и посчитайте, господа, всё, что для этого надобно. Только выпроводил их и уже на радость жене думал подняться наверх в опочивальню, как прибежал мальчишка и сказал, что люди во множестве идут к деревне, люди те военные и все в прекрасных нарядах, в таких прекрасных, что здесь таких никуда не видали. «Прекрасные наряды!» – Волков усмехнулся. Пёстрое и вызывающее, похожее на лохмотья, тряпье, которое носили ландскнехты, для местных и вправду могло показаться прекрасным.