Инквизитор. Башмаки на флагах. Том четвертый. Элеонора Августа фон Эшбахт - стр. 42

Волков приподнимается на локте, смотрит на жену:

– Что за человек? – он ещё спал бы и спал.

– Из ваших какой-то.

– Имя он назвал своё?

– Назвал, назвал, – отвечает Элеонора Августа, – да я позабыла.

«Дура».

– Распорядитесь, чтобы Гюнтер нёс мне воду, – произносит он, садясь на кровати.

– Да уже давно всё готово, ещё поутру велела вам согреть, – сообщает жена, довольная собой, и добавляет: – Я распорядилась вашего человека кормить.

Она улыбается и ждёт… Похвалы, что ли…

– Благодарю вас, – говорит он и начинает одеваться.

А она вместо лакея кидается ему помогать. Это опять удивляет генерала. Отчего она такая стала?

А человек его ждал, конечно, был по делу важному. Когда Волков спускался из покоев к столу, так, увидав его, со своего места встал и поклонился не кто иной, как капитан его Эрик Георг Дорфус, собственной персоной. И кавалер так ему обрадовался, что обнял молодого человека вместо ответного кивка:

– Позавтракали?

– Госпожа Эшбахт была весьма гостеприимна, – отвечал капитан.

– А что это у вас? – Волков садится за стол, а сам показывает на бумаги, что лежат подле руки капитана.

– Как вы и приказали, ещё раз был на том берегу. Чуть обновил карту и осмотрел ещё раз лагерь.

– Видели лагерь?

– Я в нём был, продал две бочки мёда интенданту.

– И что?

– С лагерем всё так же, – отвечал капитан, – укреплять его никто не собирается. Ров неглубок, частокола нет, рогатки на входах, и всё. То нам на руку.

Казалось бы, всё хорошо, но тон Дорфуса был вовсе не успокаивающий. А тут Мария принесла господину сдобные булки, только что испечённые, кофе горячий, печёную свинину в горчице.

Пока она ставила все это на стол, кавалер молчал, но как она ушла, он спросил своего офицера:

– Вижу, что не всё вам там показалось хорошим.

Капитан кивал, соглашался: да, не всё.

– За день, что я там был, в лагерь приехало двенадцать кавалеристов с южных сёл. А к вечеру пришли ещё двадцать четыре арбалетчика. И пока я лагерь не видел, там палаток-то поприбавилось.

Волков, увидав капитана, окончательно проснулся, а теперь, от последних слов его, уже даже и взбодрился. Отложил кусок булки, отодвинул тарелку с бужениной. А вот и он, главный момент всякого человека, который принимает решения, от которых будет зависеть его жизнь и жизни многих, многих людей, что пойдут с ним. Главный момент, момент принятия решения. И тут ошибиться нельзя. Хочется, хочется, конечно, переложить часть своей ответственности на кого-то другого, да на кого же? Кто за тебя примет это решение? И всё-таки он хочет знать наверняка:

– Думаете, тянуть нельзя?