Инкубатор. Книга II - стр. 21
Перед входом старшой снял с плеча суму, которая при этом резко, будто сама по себе, шевельнулась, перехватил её в правую руку, толкнул посохом дверь и вошёл в корчму. Младший отёр с лица пот и последовал за ним.
Внутри было сумрачно, душно и тоже пусто.
– Эй, есть здесь кто?! – крикнул старший, кладя ношу на лавку, но ответа не дождался и обернулся к спутнику со словами: – Вымерли все тут, что ли? Или здесь, Ахайло, всегда так, а то я давно в люди не выбирался?
Хорунжий отборной дружины, отрастивший по совету отшельника бородку, чтобы в нём не сразу признали крамольника, если заговор всё же провалился, растерянно пожал плечами.
– Да вроде дюжинная корчма была. Помню, весной, когда возвращались с…
Его перебил звук хлопнувшей двери, а спустя несколько мгновений перед путниками объявился низенький толстячок с беспокойным лицом. Окинул их взглядом маленьких, неопределённого цвета глазок, и недружелюбно произнёс:
– Закрыто у нас.
– Давно? – поинтересовался Отес.
– Почитай, почти месяц. Как огласили чрезвычайное положение, так и указано было все кружала прикрыть, – ответил корчмарь и лишь потом удивился: – А ты с какого дуба упал, если не знаешь, что война?
– Война?! – воскликнул Ахайло. – С кем?
Толстяк попятился, юркнул за стойку, откуда вытащил увесистую дубину, и протянул:
– О, вижу, пожаловали людишки не простые, а очень простые… Или вообще – не людишки?
– Да я тебя за такие слова! – Хорунжий попытался вытащить из-под пыльника меч, но спутник его удержал.
– Погодь, – произнёс колдун, плечом отстраняя горячего дружинника, и шагнул к хозяину. – Выходит, нелюдь на нас напала?
– Догадливый. – Толстяк кивнул и немного расслабился. – Так кто ж такие будете? Совсем издалёка, наверное, а?
– Угу, из-за тридевяти земель, – согласился Отес. – Вот и расскажи-ка нам со всеми подробностями, что тут происходит.
Корчмари, как известно, знают всё, да и поговорить отнюдь не дураки. Бранзя, как звали хозяина, истосковавшись по простому человеческому общению, перед тем, как взяться основательно за рассказ, сначала принёс путникам по увесистой порции вяленого мяса, шмату хлеба и объёмистому жбану с холодным квасом. И лишь когда они принялись за трапезу, заговорил.
Повествование он начал, естественно, с себя любимого. Обстоятельно, пользуясь тем, что рты слушателей набиты едой, поведал, как, отправив жену с дочкой и младшим сыном от греха подальше на север к дальним родичам, остался доедать припасы, чтобы те ворогу не попали. А что ещё, если подумать, простой корчмарь может сделать для горячо любимой родины, как не истребить, не щадя живота своего, всё съестное?