Инкубатор. Книга II - стр. 19
Наложив особым образом на петуха руки, Отес проделал всё, как было написано в манускрипте, найденном лет восемь тому в обширном собрании книг, а затем запер его в клетке. Гордая птица, хоть и не подозревала, какой не то подвиг, не то позор ждёт её в будущем, всё же злобно зыркнула на хозяина, нахохлилась и застыла.
Несколько дней прошло в обычных заботах, если не считать того, что Отесу приходилось постоянно отмахиваться от хорунжего, зудящего подобно комару. Тот всё не мог уразуметь, что отшельник вовсе не горит желанием стать придворным волшебником, и призывал срочно выбираться в город. Дружинник даже сдуру заявил, будто колдун, мол, всё назло подстроил.
– Голову мне заморочил, вывел на пасеку, коня сгубил! – брызгал слюной тот в запале. – Чернокнижник окаянный!
– Не хули, Ахайло, и не хулим будешь… А коня нового купишь, – отвечал Отес, в который раз изучая рукопись Грофа и лениво раздумывая, не наслать ли на незваного гостя заклятие молчания. Вынудить заткнуться безлошадного витязя было легко, но, с другой стороны, казалось это ему несправедливым. Тот, как-никак, не о своём благе беспокойством терзался.
– За что?! Я дружинник, а не торгаш какой-нибудь! Да какой я теперь без гнедого дружинник… – Хорунжий ненадолго унывал, но вскоре снова заводил песню о державе в опасности.
– А знаешь что, друг мой нелюбезный, сходил бы ты в деревеньку, – произнёс ведун, откладывая пергаменты и поднимаясь из-за стола.
– Да нету у меня на нового коня денег! – вспылил Ахайло.
– А кто говорит о коне? Деревня бедная, скотины раз-два и обчёлся, так что никто тебе его и не продаст.
– Ну а вдруг как Гнедыш в деревню вернулся? – оживился хорунжий. – Наведи чары – верни мне коня!
– Недостойно меня конокрадством заниматься!
– Какое ж тут конокрадство? Это ж…
– Нишкни, дурак! – цыкнул колдун. – Гнедой твой, если вдруг и приблудился, то мужичками уже так пристроен, что его днём с огнём не сыщешь. Хотя, скорее всего, конь сгинул в болотах… Ты просто так сходи, узнай новости, может, и нет уже никакого заговора – на пшик изошёл. Или же кат давно окоротил крамольные мысли вместе с головами.
– Да ты что! – взвился Ахайло. – Отборная дружина – это сила!
– Угу, кто ж спорит? Пчельню разорять, курятники изничтожать – тут много ума не надо, – невесело усмехнулся волхв, затем лицо его стало серьёзным, а взгляд пронзительным. – А куры со страху околели, петух сам не свой, да и у дворовых потрясение нешуточное, который день уже на глаза не показываются! Ещё, чего доброго, по кикиморам подались! Собирай потом их кости по кочкам… Придётся тебе, милок, должок отработать!