Инклюзиция - стр. 37
– Вы оба правы, – тихо сказала она после долгой паузы. – Нам нужны её знания. Без них мы даже не выйдем из этого района.
Она отвернулась, словно стыдилась собственного признания. Её плечи слегка опустились, а голос звучал ровно, почти без эмоций:
– Но, если всё пойдёт не так, я не позволю вам затащить нас в ловушку.
Татьяна Павловна кивнула. Она поняла, что Мила всё ещё не доверяет ей, но это уже не имело значения. Главное – они двинулись с места, хотя бы в мыслях.
Новая ночь накрыла дом тяжёлым покрывалом. В подвале уже никто не спал. Мила устроилась на диване, спиной к комнате, притворяясь, что спит. Татьяна Павловна легла на матрас у стены, завернувшись в старое одеяло. Её дыхание вскоре стало ровным, но Данила знал: она, как и он, будет дремать чутко, вслушиваясь в звуки снаружи.
Сам он сел караулить у окна, прислонившись к раме. Густая темнота снаружи казалась зловещей, как будто сама ночь была пропитана чем-то чужим, какими были черви. Ветер гулял по пустым улицам, шурша оставленным мусором. Данила закрыл глаза, но тревога не отпускала его.
Он уже почти погрузился в лёгкий сон, когда его вдруг вырвал странный звук. Это не был ветер или обычный городской шум. Звук был гулким, протяжным: что-то большое двигалось вдалеке. Он напряг слух, прислушиваясь к необычному звучанию. Гул повторился, на этот раз громче, ближе.
Когда Данила наконец вскочил, его сердце бешено колотилось. Он подошёл к окну, осторожно отодвинул занавеску. Туман за окном стал гуще, скрывая дома напротив. Но в этой дымке он заметил движение. Сначала слабое колебание, словно тени сами собой шевелились, но затем он разглядел: нечто большое, массивное двигалось за горизонтом, бросая длинные, неестественные тени на стены домов.
Гул повторился в третий раз. Он был похож на раскат грома, но в нём чувствовалось что-то механическое. Данила замер. Его мысли лихорадочно метались. Это не было похоже на прежних червей. Это явно было что-то большее. Возможно, они начали двигаться организованно, концентрируя силы.
Он медленно отошёл от окна, не сводя взгляда с улицы. Вернувшись к столу, он глубоко вздохнул, пытаясь справиться с паникой. Завтра они должны уйти. Оставаться здесь дольше было безумием. Утро может стать последним шансом выбраться.
Он хотел разбудить Татьяну Павловну или Милу, но замер. Их лица, освещённые слабым светом старой лампы, выглядели слишком усталыми. Он не смог нарушить их короткий отдых, зная, что утро принесёт новые испытания. Данила сел обратно у окна и закрыл глаза, стараясь хотя бы на миг забыться.