Инклюзиция - стр. 19
Однако следом он нашёл другой пост. Там утверждалось, что в городах действуют мародёры, которые выдают себя за «Фронт сопротивления». В сообщении предупреждали, что им нельзя доверять: они заманивают выживших в ловушки.
Мила взяла телефон из его рук, пробежав глазами по тексту.
– Видишь? Мы не можем никому доверять. Каждый теперь думает только о себе.
– А что, если эта группа другая? – спросил Данила, его голос всё ещё звучал с ноткой надежды. – А что, если они действительно пытаются помочь?
Мила тяжело вздохнула, вернув телефон ему в руки.
– Мы не можем рисковать. Мы не знаем, кто они на самом деле. И не можем просто броситься в их объятия. Нужно быть осторожными, Данила.
Он кивнул, переваривая её слова. В комнате воцарилась тишина, но она больше не казалась успокаивающей. Теперь это была тишина напряжённого ожидания, когда решения давались слишком тяжело.
Неожиданный вздох Милы разрезал напряжённую тишину. Данила посмотрел на неё. В его взгляде читался внутренний конфликт. Он понимал, что она права, но внутри отчаяние жаждало хотя бы крошечной надежды.
– Мы не можем оставаться здесь вечно, Мила, – сказал он, и его голос звучал твёрже, чем он сам ожидал. – Нам нужно найти других, бороться, что—то делать. Мы не можем просто прятаться и ждать, пока они нас найдут.
Он снова уткнулся в экран смартфона, лихорадочно прокручивая посты и сообщения. Однако информация была настолько разрозненной и противоречивой, что верить не было смысла ни одному слову.
Мила наблюдала за ним, её лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалась усталость. Данила ощутил, как их общее изнеможение давит на плечи. Ум оставался ясным, но силы, кажется, покидали их.
– Ладно, – сказал он, прерывая гнетущую тишину. – Нам нужно передохнуть. Мы ничего не решим, пока не придём в себя.
Мила кивнула, соглашаясь. Вместе они перетащили одну из кроватей дома в подвал. Это место казалось наиболее безопасным: не было окон, а толстые стены создавали ощущение защищённости.
Они заранее забаррикадировали дверь изнутри. Старые шкафы, пустые коробки и даже перевёрнутый стол – всё пошло в ход. Подвал погрузился в глубокую, почти осязаемую тишину.
Здесь было холодно, но усталость взяла верх над любым дискомфортом. Лампа тускло светила над кроватью, издавая едва заметное жужжание. Это был единственный звук в помещении. Даже их собственное дыхание казалось чужим и тревожным.
Данила лег на край кровати, ощущая, как холодный воздух пробирается под тонкое одеяло. Мила устроилась рядом, свернувшись калачиком и обхватив колени руками. Они не сказали ни слова. Слишком устали.