Инкарнация - стр. 16
Во сне ей было тяжело, очень тяжело, каждый шаг давался с таким трудом… и все из-за этих доспехов. Совсем как тот рыцарь на площади, она облачилась в металл, который сиял на солнце золотом. Она шла вперед, к другому источнику света и тепла. Сияние и слезы слепили ее, на руках запеклась кровь, а ступала она по чужим телам. И все же, шаг за шагом, она двигалась дальше. К свету, как к символу надежды. К Граалю…
Он звал ее.
Адель очнулась со странным чувством пустоты и проплакала до утра. На рассвете, глянув на свое измученное лицо, она собрала все силы в кулак и заставила себя одеться и причесаться. Нельзя было раскисать. А когда она спустилась приготовить завтрак, то обнаружила на кухне маму.
– Что ты здесь делаешь, матушка? Срочно ложись в постель! – Адель взяла маму под руку, желая увести с кухни.
– Ох, милая, самое страшное миновало. Ночью меня сильно лихорадило, но потом… внезапно мне стало гораздо лучше. И как видишь, сейчас все в порядке. Сама не знаю, в какой момент я потеряла сознание на улице, но спасибо тебе и твоему знакомому, вы подоспели вовремя.
Адель еле сдержала слезы.
– Ну что ты такое говоришь…
– Все-все, перестань, поверь, мне уже лучше. Кстати, кто это был?
– Так, случайный прохожий. – Адель отмахнулась.
– Есть же на свете добрые люди!
Адель вспомнила о незнакомце, и к ней вернулось прежнее волнение: этот мужчина приковывал к себе взгляд, а его голос так странно воздействовал на нее, будто управлял ею.
После завтрака, когда на сердце у Адель немного полегчало, она вышла на улицу и осмотрелась, стараясь припомнить события вчерашнего дня. Тот человек, который вручил Лили цветок и письмо, куда он пошел? Нужно с этим разобраться. Снег сегодня смилостивился над жителями Монсальваж, похоже, решив взять выходной. День выдался ясный, холодное небо раскинулось над городом синим полотном без единой белой ниточки.
– Так, я вышла с переулка Круссан на нашу улицу, – шепотом проговорила Адель, восстанавливая свой маршрут. – А значит, тот человек… он пошел…
Она спустилась с крыльца и вернулась по улице, заглядывая в переулок между домами, где скрылся незнакомец с гвоздиками. И только сейчас Адель осознала, чей это был дом: семейства Таргюсонов.
– О Королева! – простонала Адель, вспоминая свою бывшую «лучшую подругу», которая здесь жила, но разве время отступать?
Адель юркнула в переулок, подходя к дорожке, что вела на задний двор дома Таргюсонов. Оттуда можно было пройти на кухню. Раньше Адель была здесь частой гостьей, пока ее не заподозрили в воровстве: леди Таргюсон оговорила Адель, обвинив в том, что она украла брошь ее дочери Николетт. В тот момент Адель жалела лишь об одном – что действительно не украла чертову брошь! Хотя бы клевета не была напрасной. Целый год Адель вынашивала план мести, но ее злость растаяла как дым, и сейчас не осталось ничего от той дружбы.