Инферняня - стр. 38

Брови-полоски удивленно поползли вверх. И тогда я рассказала обо всем: и о негодяйской записи на автоответчике, и о внезапно подросшем Мосике, и о сбежавшей неизвестно куда со всей семьей вампирше Селии Барментано.

Временами Томас Дабкин округлял рот, а временами хмурил брови, но слушал очень внимательно. Я рассказала все, вздохнула и сложила крест-накрест руки на груди. И пока он ничего не ответил, спросила:

– А кто такие гарпии и зачем им Петер? – Слово «гарпии» вроде бы звучит вполне безобидно, не то что «маньяк с топором», но я поежилась, произнося его.

– Обитательницы самых глубоких пещер. Как говорится, древние, как мир. Но такие древние они потому, что им удается время от времени поймать…

Я ужаснулась:

– Ты хочешь сказать, дети-полубоги им нужны, чтобы…

Он кивнул:

– Съесть их. И дети-боги в основном. Потому что полубоги встречаются реже. Все эти дети питаются амброзией. Так гарпии получают свою долю бессмертия.

– Почему никто не сказал мне, что это так опасно! Я бы и носа из дома не высунула!

– Вообще-то, считается, что если в инструкции, которую тебе оставляет родитель, что-то запрещено, то этого достаточно. И дополнительные увещевания и призывы к ответственности являются излишними. Ты же подписала контракт – помнишь, что там по этому поводу написано?

– Да. То есть сейчас уже подзабылось как-то.

– Ты же недавно работаешь? – недоверчиво спросил Томас.

– Второй месяц.

Эти контракты с работодателями или с телефонной компанией, например, всегда такие длинные, на несколько страниц, и написаны мелким шрифтом, и пункты в них всю дорогу какие-то дурацкие, вроде: «Компания обязуется предоставлять Клиенту услуги связи…», как будто я и так не знаю, зачем в мою квартиру проведен телефон! Короче, вы поняли: такие бумажки я обычно не читаю. Ну, разве что, бывает, развеселит фамилия лица, чья подпись там стоит. Однажды я увидела спокойно так себе напечатанное и расписанное «Чингачгук», не смогла удержаться от дикого хохота, и пришлось потом объяснять, что так мой организм реагирует на острый перец в хот-доге, который я купила у входа в банк.

– А ты знаешь, что там пишут? – спросила я Томаса.

– Я помогал их составлять. Я учился на юридическом в Принстоне.

– Да? – тут уже мои брови потянулись вверх. – Учился? Значит, бросил такой колледж?

– Да, – ответил он. – Год назад меня завербовала Корпорация. Принстон – их университет. Они уже две сотни лет отбирают себе там сотрудников. Из лучших.

Все же он зазнайка немного. Хотя я бы тоже на его месте зазнавалась.

– А твоя мама знает?

– Нет пока, – нахмурился он.