Инферис - стр. 15
– Вы, наверное, ошиблись. Его постоянным местом жительства стал только Париж. До этого мсье Ринальди постоянно путешествовал и нигде надолго не задерживался. Тем более, до катастрофы.
– Почему вы так решили, мадемуазель?
– Мсье Ринальди – мой отец, и я знаю о нём всё, – я почувствовала себя оскорблённой.
– Ради Бога, извините, мадемуазель, – пробормотал смущённый гость. Он выглядел жалким, стоял на крыльце, но мне не хотелось впускать его в дом. С ним вполне могла разобраться охрана! – Хотя да, у вас такие же белокурые волосы и линия подбородка. Действительно, вы с мсье Ринальди так похожи!
– Так у вас дело к моему отцу? Или только любопытство заставило прийти в такую погоду?
– Нет-нет, я хотел бы просто потолковать с ним о былом… Скажем так, об общих знакомых.
– Тогда запишитесь на аудиенцию через его секретаря завтра до полудня, – отрезала я. – Мой отец – занятой человек, и он не любит пустых разговоров. Всего доброго!
Я хотела закрыть дверь перед его носом, но гость выставил вперёд ногу и не позволил сделать это. Я почувствовала, как меня кольнул страх. С тревогой подумала о том, что Леон остался на втором этаже, а дворецкий ждёт меня в столовой. В оранжево-красном сиянии узорчатой турецкой лампы, висящей у двери, я видела лишь встроенный в стену кафо, что меня немного успокоило. Маленькая круглая камера висела неподалёку, исследуя противоположную стену по моей просьбе.
– А вы уверены в том, что ваш отец не жил в Лилле? Или, скажем, в Марк-ан-Барёле?
– Я даже не знаю, где этот Марк-ан-Барёль и в каком он департаменте, – отмахнулась я. – Возможно, вы просто спутали моего отца с кем-то другим. Запишитесь к нему через секретаря, и я думаю, на личной встрече вы убедитесь в своей ошибке. Ступайте своей дорогой, или я попрошу охрану проводить вас до ворот.
– Не нужно, мадемуазель. Я сам найду дорогу, – с этими словами посетитель коротко кивнул и быстро пошёл прочь.
– Кого только черти не носят в такую погоду! – фыркнула я и захлопнула за ним дверь.
Оставшись в тишине холла, я обвела взглядом отцовский дом. От парадного входа в комнаты вело семь коридоров – папа объяснял такую планировку тем, что ему хотелось выстроить дом в виде восходящего солнца. Говорят, этот древний символ означал надежду на процветание и новый порядок, но в чём он заключался, отец не объяснял. Говорил, что всему своё время. Украшал стены узорчатыми турецкими светильниками, которые погружали дом в мягкое золотисто-алое сияние. Возле двери поставил огромное зеркало в полный рост. На стенах из спрессованных волокон красовались старинные картины с библейскими сюжетами – папа их успел вывезти до того, как Италия оказалась под водой. Тяжёлые напольные вазы в египетском стиле. Узкие кушетки, обитые шёлком. Китайский фарфор, деревянные фигурки кентавров и грифонов, мечи, пики и боевые топоры…