Иная. Песнь Хаоса - стр. 41
– Как твоя рана? – спросила обеспокоенно Котя.
– Как я и обещал: почти зажила. Меч Вхаро оказался остер, но нас не так-то просто убить, – не без гордости сообщил Вен Аур.
При упоминании главаря разбойников Котя поежилась, давя подступившую к горлу тошноту. Она вспомнила сальные, покрытые сажей руки и как будто вновь ощутила липкий язык на своем ухе. Она надеялась, что когти Вен Аура оторвали и эти похотливые руки, и злокозненную голову, которая направляла их.
Сопротивляться собственной законной злобе не удавалось. Пусть и существовал орден Белых Друидов, которые утверждали, будто жизнь любого человека священна, но, наверное, они никогда не сталкивались с такими лиходеями. И все же… Накануне Котя и сама убила, вонзила нож в живот врага, не раз и не два. Она вновь притихла, рассматривая свои пальцы. Вен Аур, кажется, отнимал жизни без колебаний, как настоящий воин. Или зверь. Кто же? Кто? И кто она сама отныне?
– Тебе часто приходилось убивать? – спросила Котя, пристально глядя на Вен Аура.
Она искала оправдание себе, но молитвы и обращения к духам не давали ей ответов, кто она после совершённого, виновата ли хоть в чем-то. Ей казалось, что нет. И от этого делалось стыдно, будто она неправильная и беспощадная, как мужчина-воин.
– Чаще, чем я хотел бы, – нахмурившись, отозвался Вен Аур. – Я знаю, тебе вчера тоже пришлось. Я понял это, когда зов изменился, в нем словно появился звон стали.
Спрашивать, о каком зове твердит Вен Аур, Котя не стала: она и сама прекрасно помнила безмолвную песню, которую не уловить ушами. Она вплавлялась прямо в сердце, пронизывала тело, будто незримо прораставшие корни. И рядом с новым другом зов разливался дополнительным теплом, как прикосновения далекой весны.
– Иногда приходится убивать, чтобы не убили тебя, – ровным спокойным тоном продолжал Вен Аур. – Так мы выживаем в Хаосе. Так вы выживаете здесь. В этом нет ничего дурного, если не ты нападаешь первым.
– Значит, ты не нападал первым?
– Обычно нет. Только если хотел есть. И не на людей, если ты об этом.
«Если у них в Хаосе нет различения между животными, людьми и растениями, значит, они едят друг друга без всяких правил и запретов», – подумала с недоверием Котя. И это устрашило ее, она поняла, что находится рядом с хищником, потусторонним и непонятным. Если бы ей пришел на выручку волк или медведь, вряд ли она бы доверила животному свои секреты и переживания, вряд ли отважилась сидеть рядом с ним. Но обычные лесные обитатели и не ответили бы, она же столкнулась с необычным.
До сих пор Хаос представал чем-то далеким, местом из легенд, поэтому теперь Котя отчасти казалась себе героиней какой-нибудь сказки. Вот только большинство из них заканчивались страшным поучительным концом: доверилась девица зверю-проводнику, а в конце он завел ее в чащу и обглодал косточки. Так уж повелось в Ветвичах, так уж воспитывали матери своих детей. А Котя как будто позабыла обо всех наставлениях. Или все сказки слагали трусоватые люди, поэтому истории лгали. Лучше бы лгали.