Имя разлуки: Переписка Инны Лиснянской и Елены Макаровой - стр. 61

Дорогая мамулечка, так здорово было с тобой болтать, такой у тебя голос прекрасный, и слышно, как из соседней комнаты. Все-таки кое-что цивилизация нам подарила – телефон. Представляешь, а то были бы только письма… ‹…›

Солнышко, моя доченька! Получила твою посылочку и письма. Спасибо! Очень все пригодится сейчас в нашей жизни.

‹…› У меня с письмом из Америки был учитель музыки Юлик, с которым ты познакомилась на моем вечере в ЦДЛ. Все свое посещение он, к моей радости, посвятил тебе. И какой ты педагог, и какой писатель! Как много с твоим отъездом потерял Центр, где занимаются с нелегкими детьми по твоему опыту. У каждого твои 3 книги – настольные, о тебе очень много говорят в этом центре. Для меня это большая неожиданность, т. к. почти в любом деле профессионалы, за редчайшим исключением, говорят заинтересованно о не имеющем отношения к профессии. Одни разговоры: политика, забастовки, цены. ‹…› В издательствах нет бумаги, не осталось и энтузиастов. Семен лежит в Худлите готовый, но плановый отдел его остановил (книга стихов). А у меня со «Ступенями»[62] – анекдот. Звонила им из Переделкина, говорят мне: «Приедете, привезем вам гонорар, но книга, как и все стихи, не расходится». Приезжают, спрашиваю: «Что же, если моя книга не расходится, вы на звонок одного читателя, который хотел у вас взять десять экз[емпляров] (об этом я случайно узнала по приезде домой из Переделкина), не отреагировали? Ответ: «Она не расходится, т. к. мы ее не продавали». ‹…› Очень потешно!

‹…› Стишки – маленький триптих, пришлю в другой раз, а то в конверт не влезет. А еще одно маленькое – переписываю:

Видимо, я – безбожница, ибо верующий не может чувствовать свою душу сиротой, будучи чадом Божьим. И все же я позволяю себе ежеутренне, ежевечерне молиться за тебя и за детей – моих чудных, изумительных внуков. ‹…›

Леночка! ‹…› Папа в больнице МИС – очень хорошей, вчера же вечером его навестила Наташа[64], он уже читал газету и смеялся, по Ириным[65] словам. Так я думаю, что у него что-то заболело, отошло, но его уже сковал страх. А сейчас и страх отошел. Дай-то Бог. ‹…›

Вчера меня посетила с тремя розами молодая поэтесса Элла Крылова, ни тебе, да и никому не известная, но верь мне – талант. Она увидела на кухне твою картину, помнишь? «Кто так чудно написал?» – Это моя Лена, когда ей было 16 лет, – гордо ответила я. ‹…›