Империя Волков - стр. 28
Поль поежился, представив возможные последствия своего поступка. Он никого не поставил в известность о принятом решении – ни судью, ни вышестоящих начальников, а выпускать на охоту мерзавца, почти «беспредельщика», прославившегося жестокими методами работы, было более чем опасно, так что придется держать его в «строгом ошейнике».
Поль поддал ногой камешек, и тот полетел в лужу. Он пытался уговорить себя, что выбрал правильное решение. Как он дошел до подобного состояния? Почему так усердствует в этом расследовании? Что заставило его сразу после первого убийства действовать так, словно вся его дальнейшая жизнь зависит от исхода дела?
Он на мгновение задумался, глядя на свое отражение в воде, и вынужден был признаться себе, что у его яростного рвения есть одна-единственная, не имеющая никакого отношения к расследованию причина.
Все началось с Рейны.
25 марта 1994 г.
Поль тогда работал в Управлении по борьбе с наркотиками. Дела шли хорошо, он вел спокойную, размеренную жизнь, готовился к конкурсу на звание комиссара и даже вполне успешно загнал в глубь сознания воспоминания об убийстве отца. Шкура сыщика служила броней против старых наваждений.
В тот вечер он сопровождал в парижскую префектуру наркоторговца-кабила, которого шесть часов допрашивал в своем кабинете в Нантере. Рутинное дело. На набережной Орфевр он попал в самую гущу серьезной заварушки: к зданию один за другим подъезжали фургоны, оттуда выскакивали вопящие, размахивающие руками подростки, во всех направлениях вдоль набережной разбегались спецназовцы, безостановочно выли сирены машин «скорой помощи», заезжавших во двор особняка Отель-Дье.
Поль выяснил, что демонстрация против проекта профессионального трудоустройства молодежи вылилась в беспорядки, на площади Нации были ранены около ста полицейских и десятки демонстрантов, материальные убытки тянули на миллионы франков.
Поль потащил задержанного в подвал. Если не найдется места в обезьяннике, придется ехать в тюрьму Сантэ или в другой изолятор. То еще удовольствие – перемещаться по Парижу с преступником, пристегнутым наручником к собственной руке!
Внизу Поля встретил обычный гвалт, правда, на сей раз задержанные шумели в тысячу раз сильнее: оскорбления, ругательства, вопли, плевки. Демонстранты цеплялись за решетки, понося надзирателей, те в ответ лупили их дубинками. Ему удалось пристроить дилера, и он поспешил ретироваться, удирая от оглушительного гвалта.
Он заметил ее в последний момент.
Она сидела на полу, обняв руками колени, и свысока, с презрением взирала на бурливший вокруг хаос. Поль подошел. У нее были взлохмаченные черные волосы, худенькая «бесполая» фигурка, облаченная во все темное à la «Joy Division» – по моде 80-х. Она даже нахлобучила на макушку куфию в бело-синюю клетку – только Ясир Арафат осмеливался носить этот головной убор подобным образом.