Империя Машин: Старый Свет - стр. 5

Все оставшееся свободное время человек мастерил изделия из подручных средств. Сны перешли в обыденность, а человек испытывал неясное беспокойство, когда не мог себя чем-то занять, поэтому постоянно в его руках мелькало какое-нибудь новое изделие. Конечно, в отсутствии нормальных инструментов, он испытывал значительные трудности, но компенсировал это усердием и трудолюбием.

Как-то раз его случайно (или нет?) заметил дворянин в сопровождении городской стражи. Впечатленный искусным исполнением резьбы по дереву, он выкупил один из экземпляров древесной трости и порекомендовал человека на зачисление в столярную мастерскую. Солдаты выказали возмущение, упоминая какие-то проблемы с древесиной, но, похоже, дворянин был не в настроении и просто махнул рукой. «Нет, так нет». Воодушевленный успехом, человек начал приторговывать самоделками, пока его не погнали через весь город вооруженные стражники. Оказалось, он незаконно спиливал редкие виды вымирающих пород и пускал их под станок, который присвоил себе накануне, посчитав находкой. Погоня вышла короткой. Неверный поворот – и он в тупике. Ловит палочные удары. «Выбив дурь», а с ней – и парочку зубов, ему позволили уйти.

Не держали ноги, ныло побитое тело. Вдобавок, он лишился нажитого, скромных запасов еды и питья, но самое важное – «безделушек» – как выразился поймавший его за ворот стражник, когда беглец вернулся к своему жилищу. Он больно лупил убегающего преступника, пока тот не извернулся, остудив пыл нападавшего булыжником. Ощутив, что он перешел черту, человек бросился наутек, подволакивая ногу. Он чудом избежал расправы. Слепая удача избрала «спасение», оставив нарушителю открытый канализационный сток.

Тогда человек подумал, что надо научиться самообороне, и, после приема украденных у лекаря обезболивающих, погрузился в новую личность.

Темные руки прижимают винтовку к груди. Солдат вместе с отрядом устраивал облаву на армию налетчиков, оккупировавших окрестности. «Выкурим паразитов! – выкрикнул старший офицер, – по моей команде…». Спиной прислонившись к баррикаде, солдат передвигался на крики. Вот он выглядывает из-за блиндажа. Слышны посторонние голоса. «Странно, пустынники ничего не подозревают». «Не зевать, капрал!» – раздалось над ухом, и в ближайшие насыпи полетели дымовые шашки. «Наступаем!». Он обнажил штык-нож и побежал сломя голову вслед за десятками вооруженных товарищей.

Осаждаемые бросились в рассыпную, занимая позиции на склонах, откуда их отстреливали засевшие близ укреплений штурмовики. Казалось, победа в рукаве, однако сопротивляющиеся не намеривались сдаваться. Нападавшие обступали захваченную деревушку, но налетчики перехватили инициативу, забросав в ответную световыми шашками. Тянуть было нельзя, вот-вот им взбредет в голову… Сверкнул луч прожектора, и на подступах солдаты обнаружили себя. А затем высунувшийся из бойницы пулемет скосил добрую половину бойцов, вырывая ошметки из бездыханных тел. И наступление захлебнулось. «Не мешкай! Вперед, вперед, вперед!» – подгонял капрал рядовых, сжимаясь от страха, так как знал, что последует за первой волной. Прогремел артиллерийский залп. «Рано, рано! Или…» – старший офицер оглянулся. Небо озарила алая вспышка, но на деревню не обрушился заградительный огонь. Грохот возник там же, где и утих, а снизу, с побережья посыпались многочисленные тени. «Диверсия!». «Капрал! Отходим. Нельзя пустить их за периметр!». Разведка ошиблась… «Предатели!». Наемники прибывали, заполоняя окрестности, но подкрепления из резервов не поступало. «Где вы, в бездну, застряли, сволочи!». Боевой дух был утерян. Затяжная война вытянула из имперцев последние крохи мужества. Чтобы остановить вторжение старший офицер, пригибаясь, пересек холм, плюхнувшись на живот рядом с капралом. Тот был ранен и оглушен. «Отлично держишься, капрал, – быстро проговорил он, – и потряс того за плечи, – давай, капрал! Соображай… – заметив тщетность попыток воодушевить бойца, офицер приуныл, – здорово они тебя пригрели». Еще раздавались выстрелы с оборонительных позиций. Офицер высунулся, дабы оценить обстановку и залег на дне ямы. «Не все потеряно». Он изъял из набедренной сумки психостимулятор и вколол капралу в плечо. «Слушай внимательно, солдат. Передаю тебе последнее поручение. Видишь вон ту вышку, – ему приходилось срываться на крик, – тебе предстоит марш-бросок. Тридцать минут – успеешь?». «Вспомогательные батальоны…» – начал тот, озираясь. «Не перечить начальству! Ноги держат? Молодцом! Исполняй приказ! И помни – никому ни слова!». Рядом громыхнуло – это наемники пальнули из корабельного орудия, вспарывая землю. Число защитников стремительно сокращалось. Пока они еще не заняли высоту и не знают о том, что берег практически незащищен. Но, стоит наемникам переступить периметр, как весь остров ляжет на ладони. Офицер сжал плечи капрала: «Просто доберись и скажи „можно пускать“, – он сорвал с манжета свой жетон, – смотри, не потеряй, иначе все – насмарку. Жертвы… Короче, Бегом!». «А вы?» – в ушах еще гудело, и он намеренно затягивал время. «Продержимся до твоего возвращения. Ни слова, понял? Это твоя личная ответственность» – и подтолкнул товарища в спину. Капрал сорвался с места. Пробежал мимо стрельбища, держась ближе к земле. Меж тем, наступавшие активно обстреливали засевших солдат, тесня на восток. Хлопок, и к подножию горы скатывается пара трупов. Он перескакивает через убитых и взбирается на горку, чтобы выйти из зоны прямого огня. Корабельные орудия дали залп, выбрасывая навесом тяжелые снаряды. «Как их не засекли на подходе?» – успел он подумать прежде, чем склон накрыла ударная волна.