Иммигрантский Дневник - стр. 56

– Эй! Подожди. Останься. Мы решили тебе помочь! Штефан сейчас будет звонить в Толстовский фонд.

Кто-то становится иммигрантом, ступив с трапа самолета в аэропорту Бен Гурион, а кому-то ставит въездной штемпель американский полисмэн. Каждый иммигрант имеет свою точку отсчета. Зимним утром, когда я стоял у дверей и собирался уйти, чтобы окунуться в другие города и автобаны, упала последняя песчинка в таинственных песочных часах. Отрывая руку от дверной ручки, как в киноленте, пущенной в обратном направлении, я неосознанно перевернул эти песочные часы. Отсчет начался снова. Он идет до сих пор уже под новым названием – иммиграция.

1

Благотворительные организации, как жемчуг, рассыпаны по земле. Говорят, что некая Агнес Гонджа Бояджиу лечила прокаженных. Если в какой-то точке земного шара вспыхивала эпидемия, война, цунами, горел лес или засуха превращалась в смерть, Агнес Гонджа Бояджиу была тут как тут. Она кормила страждущих и давала приют любой казанской сироте. В Индии до сих пор помнят вкус ее пирожков и бубликов. Их количество настолько велико, что улыбчивую старушку в белых одеждах наградили Нобелевской премией мира. Мы, обыватели, знаем ее как блаженную Мать Терезу.

Или, скажем, взять благотворительность службы «Каритас». В Мюнхене расположены три отделения. Приходишь туда – там чаем напоят, по голове погладят и пустят слезу сострадания. Из огромной кучи подержанных шмоток достанут вполне пристойную кожанку, подарят и отпустят со словами «приходите почаще», как будто намекая, что общество оттолкнуло тебя, и теперь ты надолго изгой. Каждый бездомный немецкий алкаш любит «Каритас» за непредвзятое отношение к лохматой бороде и хроническому архиалкоголизму. А если придет гражданин Афганистана и, впадая в задумчивую сентиментальность, случайно обронит тихое «я соскучился по Родине», то ему посодействуют в его скорейшем вылете в Кабул. Он даже оглянуться не успеет, как счастливый и слегка ошарашенный сойдет с трапа самолета в стране падишахов и визирей.

Для бывших подданных Советского Союза, попавших в неприятности за рубежом, создан Толстовский фонд. Когда-то, очень давно, он поддерживал беженцев, спасающихся от сталинского гнева и возмездия Наркомата внутренних дел. После Великой Отечественной войны Запад имел договоренность с Советским Союзом о выдаче так называемых перемещенных лиц. Этот засекреченный договор с союзниками вывел на чистую воду именно Толстовский фонд. Людей перестали высылать. Список спасенных от депортации в СССР исчисляется десятками тысяч. В их числе советские военнопленные, казаки из армии Колчака, власовцы, перебежчики и невозвращенцы.