Иммигрантский Дневник - стр. 43
Осторожно заглянув на лестницу, я с ужасом убедился, что отсутствуют турникеты, используемые для создания физической преграды всякому рискнувшему войти без оплаты. Добротно сделанные советские капканы безотказно лупили по ногам осмелившихся не заплатить, вызывая высокочастотную трель из свистка женщины, сидящей на стреме в шлемоподобном головном уборе. Где все это? Знакомая мне с детства московская суета на этой площади казалась нелепой. Даже подумалось: а реальной ли была моя жизнь в Москве? Это сомнение с годами усиливалось и фактически дало мне возможность иметь две жизни – там и тут. Иногда мираж прошлого возникал на горизонте, но дальнейшие события, встречи и быт все больше стирали его, как ластик стирает рисунок карандашом. Однако даже через годы, когда лист постепенно становится совсем белым, стоит лишь в руки взять карандаш, то снова рисуешь теми же штрихами.
Так и не рискнув спуститься, я пошел пешком. По бесконечной прямой мимо меня, как по конвейеру, двигались косметические магазины, игрушки в витринах, таблички всевозможных размеров с названиями фирм и именами людей. Не помню, по какой именно улице я тогда входил в Мюнхен. Она где-то в восточной стороне и тогда была освещена ярким зимним солнцем. Забыв о страхах и полиции, я шел, не задумываясь о последствиях. Мимо проезжали караваны легковых автомашин, а я голосовал на ходу, когда появлялось желание.
3
– Витька, а в Мюнхен-то как попал?
– Да как? Так и попал. Элементарно! – мой собеседник смеется.
– Витька, ну я знаю уже. Расскажи остальным.
Витька Мосин мой дружбан. Долговязый, с белыми, как у альбиноса, волосами.
Числясь членом ЛДПР, он превозносил выше крыши Владимира Вольфовича Жириновского и гордился партийным билетом, чем-то напоминающим мое удостоверение механика тропосферной связи. Витька любил болтать.
– Служил я в Таджикистане. Да нет, не срочником. Сколько раз повторять: прапорщик я. Пра-пор-щик! По буквам продиктовать?
Он поправляет воротник у свитера и продолжает, развязным тоном пытаясь скрыть врожденную застенчиваость:
– Да че там ловить? Пули?
В Таджикистане шла гражданская война. Остатки советских войск, стоявшие на границе, пытались отстреляться от наседавших с севера повстанцев, а с юга – от афганских крестьян, известных всему миру под названием «душманы». Глядя на Витьку, его трудно представить с бронебойным пулеметом в руках. Он из тех, кто всю жизнь старался придерживаться действующих правил. Строго одевался, покупая одежду исключительно в дорогих консервативных магазинах. Принципиально не матерился, алкоголя вообще не пил. Зато очень любил шоколад. Кажется, что такой человек мухи не обидит. Его считали снобом, а он лишь пытался стать частью законопослушной разноцветной массы, но неудачно. Потому что больше шоколада Витька любил свободу.