Имеющий уши, да услышит - стр. 2

Нет, мои читатели, это НЕ ИСТОРИЧЕСКИЙ детектив. Это детектив о жизни в 20-х годах. Ну а век выбирайте сами. Я намеренно включила в текст романа некоторые вещи, вполне современные и хорошо узнаваемые. Я сделала это потому, что порой кажется: мы стали глухи и слепы к урокам прошлого. Я хочу предоставить своему читателю свободу выбора – как именно читать и понимать мой новый детектив. Более широкий взгляд позволит разглядеть все его грани, все скрытые метафоры и параллели. Возможно, что-то покажется вам новым, удивительным. Однако если уж жандармский генерал Евграф Комаровский, командир Корпуса внутренней стражи (предшественника Росгвардии), перевел и написал любовный роман – а это исторический факт, то уж мне как автору детективов-триллеров сам бог велел слегка раздвинуть рамки классического детектива. Будет жарко! Будет жутко! Не оторветесь!

И еще: почему я написала эту книгу именно сейчас? Да просто потому, что я давно хотела создать других героев в другой эпохе, отличных от известных вам.

Если уж совсем честно, дорогие мои друзья, в наше время глобальной пандемии надо торопиться жить и писать, и не стоит откладывать задуманное в долгий ящик… Планы надо воплощать как можно скорее… Поэтому моя новая книга с новыми героями – надеюсь, вы полюбите их – появилась сейчас.

«Звезда пленительного счастья», воспетая Пушкиным, становится путеводной звездой для писательницы Клер Клермонт и «силовика» генерала Евграфа Комаровского даже в темном царстве хаоса, зла, насилия, крови и леденящих душу жутких событий, которым они вместе, плечом к плечу, противостоят.

Татьяна Степанова

Вокруг дома и на подходах к нему не было следов. Дом – старый, обмазанный глиной и побеленный, крытый потемневшей соломой, занесенной снегом, прилепился к склону горы. Просторный двор, огороженный плетнем. За домом виднелось еще несколько приземистых строений – сараи и хлев для скотины, словно палка торчала из-за крыш жердь – «журавль» дворового колодца. Дальше были только деревья – не плодовые, узловатые, могучие вязы и буки в осенней багряной листве, запорошенной снегом.

И нигде ни одного следа – ни во дворе, ни вокруг дома, ни у хлипкой плетеной калитки. Евграф Комаровский сразу это отметил. И еще он увидел, что дверь дома закрыта. А вот окно высажено, решетчатая деревянная рама расщеплена от мощного удара. Но и под высаженным окном никаких следов…

Стюрнетег…

Это венгерское слово испуганно прошептал за его спиной кто-то из мужиков, примчавшихся к дому в долине ранним утром, когда в деревне ударили в набат. Евграф Комаровский остановился в этой горной деревушке у перевала – нашел ночлег на постоялом дворе при корчме. Он торопился в королевский замок, где осенью австрийский императорский двор развлекался охотой на оленей со сворами гончих. Вместе с двором из веселой Вены в горы Бюкк перекочевал и патрон Евграфа Комаровского граф Николай Румянцев – личный представитель государыни императрицы при европейских дворах. Евграф Комаровский был послан к нему со срочной депешей от его отца, фельдмаршала Петра Румянцева-Задунайского, и все дни пути нещадно гнал лошадей. Но в Южных Карпатах погода в ноябре обманчива – утром еще светило солнце, а днем полил дождь, сменившийся сильным снегопадом, какие только и бывают в горах. Провожатый Комаровского из местных сказал, что в такую непогоду, да еще ночью, перевал не пройти, поэтому надо ждать утра на постоялом дворе при корчме. А едва рассвело, всех постояльцев поднял с постелей набат.