Илья и черная вдова - стр. 17
– Гром, вот не ожидал от тебя! Ходить о бабе сплетни собирать – это днище же!
– А ты рожу не криви, Горе! Это, если про свою бабу грязь пойти собирать, то гаже некуда. А когда за друга и командира, которому жизнью обязан… то это нормально, понятно?! И не сплетни я собирал, умник, а факты и сведения.
– Ага, по бабкам местным, для которых все проститутки и нарики, и мужикам, которым небось не дала, вот и оговаривали.
– Да в жопу иди! Я все еще и по официальным каналам проверил, не лох ведь.
– Не лох, а в порчу или проклятье веришь.
– Какая уже на хер разница, что это, и во что верю! Петрович в могиле, а ему было еще жить и жить. Это для тебя не факт? Он же п*здец какой крепкий мужик был, оглоблей не перешибешь!
– Все мы крепкие-крепкие, но однажды весь ресурс выходит. Причина смерти установлена?
– Ага, сердце. Но я считаю – херня.
– Считай, конечно, но против правды не попрешь.
– Еще как попрешь. Я так все не оставлю. Буду копать. Ты со мной?
«Помоги мне», – беззвучно произносили бледные губы женщины, которой я, выходит по всему, попользовался, словно тварь какая-то. Скот пьяный! Переспал и свалил, не оглянувшись и слова даже не сказав. Кто так поступает-то?
– Давай потом поговорим об этом, – кивнул я на микроавтобус, что уже въезжал на парковку перед кабаком.
– Давай потом, – согласился друг.
– А эта вторая баба-то кто? – вспомнил я фигуристую беременную, что вела себя прям по хозяйски.
– Это Танька же, личная помощница Петровича. Ну и любовница по совместительству. Хорошая такая баба, понимающая.
– Так она от него, что ли… – я сделал жест, изображающий округлившийся живот.
– Да хрен знает. Ты же знаешь… знал командира, он считал, что баб драть надо, а не беседы о них вести. Может, и от него. С Инкой-то у них никак не выходило. Не плодятся, видать, эти самые черные вдовы, ага.
Вот заколебал он этим уже.
– Хорош уже пургу нести, Гром. Дочка же есть вон у них.
– Бля, Горе, ты у нас как с Луны какой-то или глуховат по жизни. Нюська – Петровича дочка, а не общая. Первая-то жена у него в родах померла. Не знал?
– Не знал. Я в чужие дела нос совать не приучен.
– А я вот сую. Конченный, по-твоему?
– Поутихни ты уже, – рыкнул на него при входе в ресторан.
Рассадили нас очень по-умному. Командирская жена с девочкой на другом конце длинного стола в окружении всяких холеных господ в костюмах, нас кучно на противоположном, буфером между нами, походу, тоже кто-то из охраны и Татьяна.
Нет, чую я нутром какое-то дерьмо. И что бы там Никитос ни городил про мистику и черных вдов – не в Инне его причина, но она в его центре.