Илиада. Сокращённая версия - стр. 11

Тем не менее, поставленная им цель была достигнута не полностью. Вересаев, как и Минский, не смог преодолеть все проблемы по выравниванию ритма и размера стиха, то есть «кривизна» стиха кое-где у него тоже просматривается. Впрочем, она есть и у Гомера. Также Вересаев не полностью решил проблемы по «осовремениванию» языка. Конечно, здесь опять можно вспомнить уважаемого мной гомероведа В. Файера, который указывал на то, что и Гомер употреблял слова разных эпох. Однако тут надо решить, переводит ли автор Гомера на современный язык, или на искусственный язык разных эпох, как это сделал Гнедич. Ведь суть в том, что Гомер, хотя и пользовался словами разных эпох, но все эти слова всё-таки были в употреблении в его время, во время создания поэм. Так же, как в наше время, например, используются слова «телега», «тарантас», хотя уже давно нет тарантасов, а телеги остались разве что в глубинке. Гнедич же использовал слова, которые не употреблялись в его время. И в этом большая разница подхода к переводу. Использовать слова разных эпох, которые имеют хождение в современном языке, – это одно дело. А вот использовать слова, которые не имеют хождение в современном языке, – это уже другое, в этом случае назвать перевод современным можно только с точки зрения его появления, а не его языка. Язык такого перевода не современен, а искусственен.

Минский же, а следом Вересаев и Шуйский ставили перед собой задачу по переводу Гомера именно на современный им язык. Однако в переводе Вересаева, как и у Минского, мы нередко встречаем такие слова как: «молвил», не характерные для ХХ века. В результате нередко встречается смешение стилей, такое, как в следующей строке:

(Одиссея, 2:39)

Прежде всего к старику Телемах обратился и молвил:

Если употреблять существительное «старик» (к старику обратился), то по стилистике лучше использовать для него нейтральный глагол «сказал». А если употреблять глагол «молвил», то по стилистике более подходит к нему существительное «старец».

Нередко Вересаев употребляет слова с просторечными окончаниями на «-вши», «заплативши», «приказавши» «поразивши» и т.п., что делает язык перевода менее литературным и поэтичным. К сожалению, подобными окончаниями Вересаев пользуется даже чаще, чем Жуковский и Минский.

Также у Вересаева порой встречается некоторое смысловое несоответствие. Например, в 206-м стихе 21-й песни «Илиады» Вересаев называет речкой «широкотекущий», «бурный» и «глубокопучинный» Ксанф:

«Сын же Пелея пошел на пеонов, мужей конеборных.

В ужасе все еще прячась близ речки глубокопучинной…»