Икра заморская баклажанная. Эпизод Первый - стр. 5

Иду дальше. Милая, милая девочка. С мамой. Мне бы к сверстнице-маме присмотреться, а мне дочерей, барышень субтильного возраста подавай. Институток. Нимфеток [28]. Бес в ребро. Проходя мимо, не могу удержаться, касаюсь плеча. Не «ха-ха», а совершенно случайно. Несколько раз. В один момент вконец расхрабряюсь и целую. В плечо. По-отечески, чисто по-отечески, поймите, пацаны.

Отсели поодаль от спящей мамы, пообщались. Вероника – мой Ангел, моя Муза воздушных странствий, к природной красоте и юношеской свежести ещё и умничка: в свои 16 (!) уже на втором курсе института. И акцент «медведковский» отсутствует. Бывают же девушки в московских селеньях. 16 лет, подумать только! Настораживающая тенденция: возраст моих последних мимолетных знакомств стремительно приближается к критической отметке – возрасту дочери. Ещё каких-нибудь пару лет и… в школу начну ходить… на родительские собрания.

Уже в Найроби подхожу попрощаться с моим Ангелом и нежно, по-отечески целую в щечку. Мама… удивлена, наверно. Потому что с копыт – брык.

Расстаться нет сил. Улучив момент, когда остальные приличные люди (и мама) заняты у обменника валютными махинациями, подбегаю и ещё раз обнимаю и целую её. Сумасшествие! Как пацан 17-летний. Можно до бесконечности упиваться свежим, терпким, пряным, вольным степным ветром. До головокружения, до одури. Но надышаться им невозможно!

14 октября, около пяти утра

На дворе ночь, даже утро. Даже по кенийскому времени. Глаза открыты, но уже не видят ничего из окна минивэна: ни небоскрёбов, ни хайвэев, ни прочих атрибутов мегаполиса. Ни самого «чёрного континента» на фоне столь же непроглядной тёмной ночи. А ведь за окном Африка. АФ-ФРИ-КА! Поймите, пацаны: не всякие глупые Шармы с Шейхами, да Кемеры с Антальями [29], а самое, что ни на есть, логовище Бармалеево. Настоящая, фактическая Африка [30]! Но ровным счётом ничего этого мы пока не видим и не осознаём: сутки между небом и землёй маемся. Да и за окошком, как и давеча в иллюминаторе, темно как у негра… не пойми где.

Бронь в отеле «Terminal». После продолжительных постуков нам открываются чертоги. На нас, словно с зеркала, смотрит сонное усталое лицо. Только почему-то оно… как смоль чёрное! (И надо же было нам за сутки так устряпаться, чтоб вот так теперь в зеркале выглядеть?) Но неча, как говорится, на зеркало пенять, на себя лучше посмотрите. «Чертоги» – это, конечно, для красного словца: гостинец наш Терминал с номерами вида Дома колхозника. Но спать готовы уже хоть на бетонном полу, как этот самый дядя из зеркала – в коридоре у стойки. Пять утра у нас в Африке, чего хотели?