Их (не)порочный ангел - стр. 37
8. Глава 8
Улицы проносятся мимо, сливаясь в бесконечную неоновую ленту. Не хочу терять голову, но над своими ощущениями я не властна. Всё моё тело объято лихорадкой, перед глазами снова его губы: сухие и горячие. Рома сидит так близко! Пальцами чувствую как напряжены жёсткие мышцы его живота, дурманящее живое тепло проникает через футболку, разбавляя кровь адреналином. Потому что близко, но не рядом. Со мной, но не мой. Его попытка держать дистанцию вызывает обратную реакцию – я льну к мужской спине как можно ближе.
Рома лишь яростнее давит на гашетку.
Квартира, которую мы с Максом снимаем, находится на другом конце города, в не самом благоустроенном спальном районе. На ухабах теснее касаюсь ногами ног Ромы. На нём жёсткие джинсы, на мне нет даже колготок. Близость будоражит до дрожи во всём теле. Утешаю себя, что он ни о чём не догадывается, я ведь не делаю ничего такого, просто держусь, почти так же, как держалась парой часов ранее за его брата. Почти.
Вообще, большую часть времени я постоянно твержу себе, что нам следует бежать друг от друга подальше, и часто вспоминаю слова мамы, что краденное счастье приносит только слёзы, а чужого мужчину до конца никогда не присвоить. Но почему-то когда отстранённость исходит от Ромы, становится неприятно.
Стоит нам притормозить у нужного дома, он сразу слазит с мотоцикла, подаёт руку мне, помогает снять шлем. С его стороны ни одного лишнего прикосновения. Ни одного взгляда. А мои нервы словно вывернуты воспалёнными окончаниями наружу, делая меня чересчур дёрганной и восприимчивой. Без огня полыхаю.
– Какой этаж?
Кажется, Рома чем-то сильно взвинчен, но найти тому объяснение не получается. Я всё ещё оглушена эхом тактильных ощущений.
– Четвёртый.
– Я проведу. Узнаю, как добрался Макс, – поясняет он, будто оправдываясь.
Кивнув, понуро тащусь к парадной двери. От взгляда Ромы покалывает лопатки.
Монументальную фигуру соседа по лестничной клетке, развалившегося среди друзей на лавочке, замечаю издалека. Потягивая пиво из жестяной бутылки, он оценивающе пялится мне за спину. Мне привычно становится не по себе. От такого хулигана добра не жди. Представить не могу, как можно вот так жить, ни к чему не стремясь? С утра до ночи коптить лёгкие и травить печень.
– О, пацаны, гляньте, краля наша нарисовалась. – басит один из его товарищей, сверкая лысиной. – Слышь, белобрысая, а ты кому с кем рога наставляешь? Борзому с женатиком – или наоборот?
Споткнувшись, я на рефлексах оборачиваюсь. Рома сжимает ключи от мотоцикла в правый кулак, не думая прятать обручалку, и сощуривает глаза в две недобрые щёлки.