Их (не)порочный ангел - стр. 33
Заметив моё бездействие, Макс в нетерпении поворачивает лицо, собираясь, видимо, меня поторопить. Ну тут всё очевидно – у него кураж кипит в крови, а я непонятно чего буксовать начинаю.
Сердце под прицелом его свинцово-серых глаз неприятно сжимается. Приходится ущипнуть себя за бедро, чтобы собраться с духом.
– Макс... Я... – запинаюсь.
В теории всё просто. А на деле обсуждать с шебутным, взрослым парнем физиологические потребности удовольствие не из приятных.
– Что? – Он придвигается ближе, чтобы лучше слышать.
– Ты... Ты не покажешь, где здесь туалет? – шепчу, сгорая от неловкости. Мало мне вокруг галдящей молодёжи, так ещё и мотоцикл ворчит бесперебойно.
Он в недоумении хмурит брови.
– На черта тебе интернет?
– Да нет, я про другое...
– Крошка, скажи уже нормально. Шумно, ни черта не слышу! – переспрашивает он с досадой.
Мне остаётся скрипнуть зубами от безысходности. Мысленно чертыхнувшись, затравленно осматриваюсь по сторонам. Большинство окруживших мотоцикл парней поглощены обсуждением его шансов подняться до третьего этажа. Из чего делаю вывод, что интерес к нам порядком поутих.
– Где тут можно сделать свои дела? – тихо повторяю.
Макс нетерпеливо передёргивает плечами.
– Что сделать? Катя, хватит мямлить. Ни черта не понимаю!
Выдержка, годами сохранявшая мою не шибко ангельскую голову ясной, в этот момент решает взорваться. Я хватаю Макса за грудки и со всей силой дёргаю на себя.
– Пошли в кусты, говорю! Я больше не могу терпеть.
И конечно же, по закону подлости этот мой вопль гулкой волной прокатывается по округе. От эха разрозненных смешков краска стремительно приливает к лицу, заставляя с удвоенной яростью стаскивать с мотоцикла пьянющего болвана.
Заглушив мотор, Макс подхватывает меня под локоть и ведёт куда-то за угол здания.
– А зачем тебе я? – доходит до него спустя пару нетвёрдых шагов.
– Ну не сверкать же мне задом перед всеми, правильно? А в укромное место мало ли кто следом увяжется. Будешь сторожить.
Макс, сосредоточившись, пытается переварить мой экспрессивный посыл и утвердительно кивает.
В гробовом молчании мы продираемся к кустам. Под подошвами скрипит стеклянная крошка, роса на траве холодит щиколотки, Макс изредка сдавленно цедит «У-у мать вашу!» сквозь зубы.
Пьянь не пропустил ни одной кочки на заросшей сорняками тропинке! Ему бы на ногах удержаться, какой там – мотоцикл!
– Отвернись, – прошу, добравшись до жидких порослей пижмы – сантиметров тридцать, не выше.
– Зачем?
– Будешь смотреть, как я трусы спускаю?! – Щурюсь возмущённо.
Нет, всё-таки отношения, даже фиктивные – это трудоёмко. За пару часов вымоталась, будто вагоны разгружала.