Их двое - стр. 30
Но все же человеческого во мне больше.
Потому и успеваю затормозить.
Делаю вид, что этот идиотский недо-танец – чисто моя инициатива, а не потребность убраться подальше от него, резко вскидываю подбородок и без страха встречаю темный взгляд прищуренных в вечном гневе глаз.
Чего ж ты такой злой-то, извращенец?
- Стучаться не умеем, как я понимаю? – сухо комментирую его хамское появление.
- Не успел, - коротко информирует меня Егерь и нахально заваливается в комнату.
Делать это ему приходится, пригибаясь, а потому движения все больше напоминают медвежьи. Обманчиво медлительные и неуклюжие. И опасные.
Черт, похоже, я все-таки подсознательно очень сильно боюсь этих извратов. Оно и понятно, конечно, учитывая их историю, но все же я думала, что этот период уже отступил…
Но нифига, судя по тому, что нахождение в одной комнате с Котом мне показалось очень опасным…
А уж про ситуацию, которая сейчас, вообще молчу.
Дрожь такая, что как только умудряюсь себя контролировать, чтоб руки не тряслись, фиг его знает…
- Что тебе?.. – голос у меня предсказуемо хрипит, потому замолкаю и сглатываю, ощущая сухость в горле, дикую и дерущую.
Егерь молчит, рассматривает меня…
Взгляд его не скользит, как до этого, медленно и тягуче, а, как упирается в одну точку, так там и застревает. В районе моих голых плеч и груди. И это уже в край неприлично!
Я вспоминаю, что стою – в майке, и майка у меня – тонкая, а лифчик по привычке не надела, потому как нечего туда особо класть…
Хотя, судя по дикому взгляду Егеря, вполне есть чего.
Осознав, на что он пялится, отшагиваю все же в сторону, тянусь к свитеру. Плевать, что подумает! Главное, укрыться от этого похотливого разглядывания!
- Ты охренел? – комментирую свои действия, поспешно прикрывая грудь свитером. Надевать его пока не собираюсь, справедливо опасаясь даже на секунду отвести взгляд от хищника. Мало ли, чего ему в голову… Уже взбрело? – Какого фига так пялишься?
Егерь удивленно смаргивает, кажется, только в эту секунду осознавая, что действительно смотрел, переводит взгляд на мое возмущенное лицо… А затем глаза его становятся еще более злыми, а скулы – каменными, он мгновенно надувается своей привычной яростью а затем гневно выдает:
- Размечталась, бля. Нужна ты мне, селедка сушеная!
И, пока я перевариваю оскорбление, вытягивает вперед руку…
- Вот, Кот говорил, что ты по этой рухляди плакала, забери.
В его лапе дедова берданка смотрится игрушечной.
Как я ее раньше не заметила?
Торопливо выхватываю оружие из здоровенной ладони, прижимаю к себе. Потом спохватываюсь, осматриваю, а то мало ли, что эти придурки могли с ней сделать… Сняли же зачем-то со стены. Она там двадцать лет висела, никому не мешала…