Их было 999. В первом поезде в Аушвиц - стр. 24

Там, на берегах, ниже шумных улиц с их неумолкающим троллейбусным звоном, и сегодня можно разглядеть рыбаков, сидящих у небольших костров, огоньки которых просвечивают сквозь речной туман. Кое-что, однако, с тех пор все же изменилось. В здании Министерства финансов теперь находится Министерство внутренних дел. За ним на той же улице построили торговый центр, а сама улица превратилась в четырехполосную магистраль. Но все та же широкая лестница ведет к массивным деревянным, метров десяти в высоту, дверям с медными ручками размером с лапу великана. Внутри, справа от мраморного вестибюля, расположен лифт-патерностер, установленный в сороковых годах; он с той же бюрократической деловитостью продолжает свое вечное движение. Кабинки без дверей безостановочно совершают предписанный им цикл. Они перемещаются непрерывно и мягко, как четки во время молитвы «Отче наш», в честь которой патерностер и получил свое название[18]. Впрочем, не сказать, что молитва сильно помогала входящим. Случалось, что в патерностерских ящиках с человеческой начинкой люди теряли руки-ноги и даже жизни, и все же в свое время эти лифты считались последним словом техники. Братиславский патерностер – один из немногих в Европе, доживший до наших дней.

Министр транспорта и глава Департамента по делам евреев, доктор Гейза Конка, уже наловчился ступать в проплывавшую вверх кабинку, привыкнув к скрипу пола и ворчанью лифта в ответ на его вес во время подъема в кабинет министра финансов, занятого составлением сметы депортации евреев.

Вместе с министром внутренних дел, нацистским политиком Александром Махом, Конка летом 1941 года участвовал в создании Департамента по делам евреев и, будучи теперь его руководителем, нес ответственность не только за программу депортации женщин, но и за координацию железнодорожной части этой программы. Вопросы финансирования и рентабельности лежали за пределами его компетенции, а программа требовала учета затрат на еду, жилье, охрану и топливо, поэтому Конка стал частым гостем у министра финансов. Словацкое правительство платило нацистам по 500 рейхсмарок (сегодня это примерно 200 долларов США) за «переселение» местных евреев в Польшу[19]. Вместо понятия «переселение» участники Ванзейской конференции ввели эвфемизм «эвакуация». Но смысл от этого не менялся. Даже в заказе на поставку пяти тонн «Циклона Б» (газа, который применялся для убийства евреев и других «нежелательных лиц») использовался термин «материалы для перемещения евреев».

Когда в 1941 году Словакия согласилась отправить в Германию 20 тысяч местных рабочих, Изидор Косо, возглавлявший канцелярию президента Тисо и министра внутренних дел Маха, предложил немцам взять евреев. То есть план привлечения 20 тысяч работоспособных лиц в возрасте от 18 до 36 лет к строительству в Польше сооружений для «безвозвратно перемещенных» евреев впервые возник в 1941 году. Косо, однако, понимал, что требуемого количества людей они не наберут, и снизил нижнюю возрастную планку до 16 лет. Ни в одном документе не оговаривалось, что из этих работоспособных лиц первые пять тысяч будут юными женщинами. «Не имеющую прецедентов в истории организационную задачу» впервые сформулировали на Ванзейской конференции, прошедшей 20 января 1942 года, исполняющий обязанности имперского протектора Богемии и Моравии Рейнхард Гейдрих и Адольф Эйхман, который в то время служил его помощником. В позднейшей сценической реконструкции на основе сохранившихся протоколов эсэсовцы и политики, сидя вокруг большого дубового стола, с полнейшим отсутствием эмоций обсуждают уничтожение европейских евреев – «окончательное решение еврейского вопроса». Среди эвфемизмов, звучавших за этим столом, было слово «шанс»: то есть евреям предоставлялась «возможность получить работу» – и, видимо, уработаться до смерти.