Их было 999. В первом поезде в Аушвиц - стр. 20
Магда Амстер в Прешове, прим. 1940 г. Фото предоставлено семьей Беньямина Гринмана.
Сегодня главная улица в Прешове – по-прежнему основная артерия, вливающаяся в центральную городскую площадь, она завершается оживленным перекрестком с четырехполосным движением и сложной комбинацией светофоров. В сороковые годы именно на этом углу располагался городской рынок, и запряженные в сани или телеги лошади рысью бежали мимо евреев и неевреев, спеша доставить товар торговцам. Именно на этот перекресток указывает дочь Марты Ф. в попытках найти хоть какие-то следы прошлого. Вместо дома, где жила ее мать со всем своим немалым семейством, мы сейчас видим пешеходный переход. На выцветшей черно-белой фотографии, где ей лет примерно 13 или 14, она стоит на снегу, глядя в сторону узенького переулка. Этот переулок поразительно похож на сегодняшнюю Окружную улицу, которая ведет в исторический еврейский центр Прешова. Одетая в лучший свой наряд для Шаббата, Марта застенчиво улыбается в объектив – вероятнее всего, направляется в синагогу.
В наши дни прогулка по улочкам бывшего еврейского квартала удручает. Обшарпанная стена с граффити на словацком, а на ней – четыре ряда колючки, натянутой между ржавыми стойками. За этим забором виднеются ветхие строения с облупившейся краской и залатанными проволокой окнами. Почти невозможно вообразить, что раньше здесь были три синагоги, школа, детская площадка, лавка кошерного мясника и баня. Бродя там вместе с дочерями Марты Ф. и Иды Эйгерман, мы обнаруживаем домик смотрителя синагоги и стучим в дверь. Нам открывает плотный человек с мягкими чертами лица. Его зовут Петер Худый, взгляд у него глубок и печален, и он почти не говорит по-английски. На своем рудиментарном словацком Орна объясняет ему, что их матери были родом из Прешова и что увезли их в первом транспорте.
– И мою тоже! – тут же отвечает он. И вот мы уже сидим в его доме, разглядывая фото Клары Лустбадер – с косичками и в школьной форме. Это – фотография класса, где она вместе с Магдой Амстер.
Вскоре после знакомства Петер проводит для нас экскурсию по Большой синагоге, которая служит реальным свидетельством того, что здесь, в Прешове, некогда жила еврейская община: жила полнокровной жизнью и ходила в свой храм. От красоты убранства этого внушительного здания с двумя башнями захватывает дух. С бирюзового сводчатого потолка, чей бордюр замысловато украшен геометрическими и абстрактными мавританскими узорами, свисает медный канделябр тонкой работы. На хоры для женщин сверху смотрят затейливые орнаменты и золотые звезды Давида. В главном же зале мужчины молились перед изящным двухъярусным синагогальным ковчегом, ковчегом Торы.