Игрушка для мажора - стр. 39
Твою мать.
Никто никогда прежде не бесил меня с такой силой, как это делала Варя; причём ей для этого было даже не обязательно что-то говорить – я просто вижу её, и в груди всё полыхает огнём от злости. Это просто какая-то её извращённая сверхспособность – выводить меня из себя одним своим видом – хреновая способность, между прочим.
Нафига я вообще в тот день попёрся в «Утопию»?
Есть куча более приятных способов проведения своего свободного времени после окончания школы – в клубе с какой-нибудь длинноногой красоткой, например – но я решил в очередной раз выяснить отношения с отцом. Он хотел отправить меня учиться в соседний город, потому что в этот раз здесь аккомодантов на всех не хватит – такое случается. Но мне просто впадлу заново заводить знакомых и искать себя в городе, который даже не знаю.
Так что, с одной стороны хорошо, что мне попалась Валькирия.
Проходит час, прежде чем я понимаю, что наконец-то остыл; девчонке лучше не попадаться мне на глаза, но вместе с тем меня подмывало посмотреть, что она делает: будь я на её месте, то сидел бы в уголке и ревел в три ручья. Включаю приставку и пытаюсь отвлечься игрой, но не выдерживаю и двадцати минут наедине со своей больной головой и как маньяк спускаюсь вниз, чтобы проверить Варю.
Её дверь поддаётся легко и бесшумно; в комнате царит полумрак, потому что здесь не было окон – даже верхний свет не включен – и я вижу её силуэт за письменным столом. Все те пакеты с вещами, что я вчера свалил кучей на её кровати, сейчас стояли аккуратной линией возле шкафа – пустые, насколько я видел – а подаренный мною телефон валялся на кровати.
Кажется, мои подарки её не впечатлили.
Варя по-прежнему сидела в той одежде, в которой я её привёз – полинялые светлые джинсы и бледно-розовая рубашка поверх белой футболки – будто она не один год носила эти вещи, хотя так, скорее всего, и было. Она склонилась над чем-то за столом, и только свет настольной лампы помог понять, чем она занята.
Она рисовала свою картину.
Тихо, насколько могу, приоткрываю дверь и просачиваюсь внутрь; Варя не слышит ничего вокруг, погружённая в работу, и я чувствую злость, потому начинаю завидовать: у меня среди всех качеств отсутствовало не только терпение, но и усидчивость. Всё, чем я мог заниматься длительное время – это бухать в каком-нибудь клубе – и лучше всего без компании. Подхожу ближе и становлюсь точно за спиной девушки; она сейчас такая расслабленная, открытая и спокойная, что я просто стою, как дебил, и наблюдаю за её работой. Я вижу, как бьётся жилка на её вытянутой шее – ровно и спокойно – и подавляю желание вытянуть руку и провести по ней кончиками пальцев. Внезапно чувствую её запах, который не слышал раньше – тонкий и нежный, цветочный – но это точно были не духи. Это был её личный запах – запах пионов – который мешал нормально думать.