Игрушка для мажора - стр. 23
Обожаю эту его кривую ухмылку.
– И тебе привет, мелкая!
Он сверкает своей белозубой улыбкой, и на сердце тут же становится теплее оттого, что он тоже рад меня видеть. Последний раз мы встречались перед моими экзаменами в начале июня, и для меня это было как будто в прошлой жизни. Меня всегда раздражала эта его манера называть меня мелкой из-за моего роста; рядом с ним я действительно выглядела чуть ли не гномом – настолько он высокий. Но сегодня я прощаю ему всё, потому что рада, что он нашёл время увидеться со мной – даже если он действительно нарушает правила. Прислоняю велосипед к небольшому заборчику и несусь прямо в его раскрытые объятия; он весело смеётся, когда я практически запрыгиваю на него, но, кажется, не имеет ничего против такого проявления радости – у него никогда не было проблем с публичным проявлением чувств, пусть и дружеских.
Тем более что нас сейчас всё равно никто не видит.
– Надо навещать тебя почаще, а то ты совсем дикая становишься!
Хохочу, смотря прямо в его лицо – раньше для этого мне приходилось становиться на небольшой табурет – и хватаю его за щёки.
– Тогда забери меня к себе – вот тебе и решение проблемы!
– Ты прошла психолога? – приняв напускной строгий вид, интересуется. – Ты ведь была на приёме неделю назад, должна была уже закончить всё это.
– Откуда ты знаешь, когда я была в «Утопии»? – хмурюсь.
– Эй, я всё о тебе знаю, – поигрывает бровями, и я снова смеюсь. – Должен же я следить за своим аккомодантом.
– Это ещё неизвестно, – впервые озвучиваю свой самый большой страх. – Ты говорил об этом с отцом?
Вадим вздыхает и опускает меня на ноги; теперь мне приходится стоять практически на цыпочках, но этого не хватает, и я всё равно смотрю на него снизу вверх.
– Он настаивает на том, чтобы дождаться результатов тестов.
Внутри второй раз за день всё холодеет.
– Он хочет быть уверен, что я тебе подхожу...
А ведь тест может показать совершенно обратное.
– Конечно, ты мне подходишь! – с чувством уверяет. – Не напрягайся ты так, это простая формальность.
Я вижу, что он и сам верит в то, что говорит, но на душе всё равно скребут кошки.
Не сговариваясь, усаживаемся с ним на ступеньки, но даже при таком раскладе Вадим оказывается выше; я прислоняюсь виском к его плечу, а он играет с локоном моих волос, наматывая его на палец.
– А что, если результаты тестов покажут, что мы с тобой – самая отвратительная пара из возможных?
Мне не верится, что это просто формальность – по крайней мере, не для отца Вадима; если он хочет дождаться результатов, значит, может отказать в просьбе сыну, если его что-то не устроит, и я не думаю, что Вадим решится оспорить его решение. А даже если и решится, я не хочу, чтобы из-за меня у него были какие-либо проблемы с семьёй.