Игрушка для мафиози - стр. 10
Моника Лангетти вызывала трепет и уважение. А многие ее боялись. Как и я сейчас.
Титул comare означал обычно спутницу Дона, и только к ней, вдове со стальной выдержкой, его применяли без наличия мужчины рядом.
Пока Stopalieri Лангетти везли меня на встречу с черной вдовой, зачитывая кодекс правил, я нервно сжимала пальцы, вспоминая все слухи об этой женщине. Опасной. Жестокой. И, я не могла не признать этого - потрясающей, достойной восхищения.
Ей приписывали владение черным рынком драгметаллов. Ragazzioperations [v]- тоже.
Неужели меня везут на встречу с ней?
- Расстроишь comare - тебе не жить, - предупредил исполнитель, когда машина въехала во двор богатого особняка. И я почувствовала, что каждое его слово - правда. Шутить со мной никто не намерен.
Вот черт! Ну и на кой я понадобилась крестной матери города? Неужели всё-таки из-за своего недавнего умения вскрывать замки да обносить зевак-иностранцев?
Подобная перспектива мне ой как не понравилась. Я завязала с прошлым. А мафии ничего этого не объяснишь. Если Моника Лангетти положила на меня глаз, непонятно за какие заслуги - выбор невелик. Или под цементное одеяло, либо соглашаться и делать вид, что я счастлива услужить comare.
Когда меня вывели под руки из машины и повели к дому, я все ещё надеялась, что ошибаюсь. Возможно, это не та comare. Лучше, чтобы это оказалась женщина Лангетти.
Но не стоило обманывать себя. Настоящая власть в городе была только у Моретти, и главу клана, убившего ее мужа, все это, по-видимому, устраивало.
Меня провели через светлый холл, оформленный в викторианском стиле, в одну из комнат. Да и комнатой назвать это помещение можно было с большой натяжкой, по сравнению с тесной квартирой, в которой жила я.
Давний знакомый нажимом за плечи заставил меня сесть в кресло, затем вышел, оставив двоих бойцов в черных костюмах следить за мной, чтобы я, не дай бог, не задела раритетные вазы и статуэтки, а то и саму мебель.
А у меня и мысли не было. Ни пялиться на роскошную обстановку, ни тем более что-то трогать. Только ждать, чем все это закончится, да надеяться, что меня оставят в живых.
Стук каблуков на лестнице заставил меня вздрогнуть и поднять голову. Вернее - резко вскинуть, по инерции сжав подлокотники кресла.
Я смотрела, как она спускается вниз. Поистине королевская осанка делала Монику Лангетти ещё выше, величественнее.
Я видела ее фото в газетах, кажется, иногда по телевизору. Как все члены и главы borgata, эта женщина являлась спонсором и меценатом. Это - плата за то, что закон закрывает глаза на их деятельность.