Игрушечное сердце - стр. 22
– Сейчас же глубокая ночь…
– Я вызову такси…
За спиной Ларисы сгустилась тишина, которая по-прежнему казалась зловещей. Теперь она ожидала уже чуть ли не выстрела в затылок. Пожалуй, стоит поторопиться. Молодая женщина вытащила из сумки мобильник и начала набирать номер такси, но Виктор опять подоспел, выхватил трубку из рук, бросил обратно во все еще разверстое нутро сумки и неожиданно заключил Ларису в железные объятья.
– Ладно, прости… – услышала она. – Я погорячился… Не уходи… Мир?
Лариса не без труда высвободилась из его рук и зло сказала:
– Ты думаешь, я смогу простить «тварь»?!
– Но я же собираюсь простить тебе «козла» и даже… рукоприкладство!
Она не успела ничего возразить, поскольку снова оказалась в кольце рук Виктора. Его глаза опять стали темны и горячи, опять готовы были вобрать ее всю, вместе со злостью, обидой и… желанием. Да, опять – с желанием… Задумавшись на минуту, Лариса поняла, что бороться с этим желанием бессмысленно. Она привстала на носочки и обняла его за шею. Поцелуй опять оказался таким долгим и чувственным, что дыхание молодой женщины очередной раз остановилось. Возможно, и время зависло, как неисправный компьютер.
Дана положила на могилу цветы и тяжко вздохнула. Все же так обидно, когда уходят молодые, жизнерадостные и полные сил люди. Одноклассница Ольга три года назад в каких-то два месяца сгорела от рака. Во время ее похорон слезы смахивали даже парни. Веселую хохотушку Ольгу любили все. Смеясь и сочно сдабривая речь прибаутками, которых знала великое множество, она умудрялась вселить оптимизм в любого самого безнадежного пессимиста, если он ненароком оказывался рядом с ней. Но выяснилось, что хороших людей забывают так же быстро, как и отвратительных. В прошлом году в день ее смерти на кладбище пришли всего трое: она, Дана, Наташка Смирнова и Павлик Петухов, который все школьные и последующие за ними годы был самым безнадежным образом влюблен в Ольгу. Сегодня на кладбище явилась только одна Дана, а Пашка вообще собрался жениться. Как говорится, недолго музыка играла… Прошло несколько каких-то жалких лет, и Ромео Петухов уже клянется в любви другой. Впрочем… живым – живое…
Дана поправила чуть скособочившийся венок на оградке и вышла за калитку. Невдалеке, на соседней аллейке, толпились люди в черном. В этом печальном месте можно толпиться только на погребении. Какое же это тягостное мероприятие… Пожалуй, лучше поскорей уйти, а то вдруг еще заиграет оркестр. Некоторые еще продолжают заказывать для своих усопших похоронные марши. Да, именно для усопших, потому что живые этот марш с трудом выносят. Дане всегда казалось, что от звуков кладбищенских духовых оркестров у нее внутри слипается желудок и скукоживаются легкие. На последних тактах ей всегда хотелось лечь в могилу рядом с почившим и заснуть вечным сном, чтобы только больше не слышать звуков этих труб, валторн и, главное, медного, пробирающего до костей звона тарелок.