Игрушечное сердце - стр. 21
– Ага! Не нравится, что от тебя так легко отказались и другому всучили, как переходящий кубок! А ты думала, Турок будет у тебя в ногах валяться?!
Лариса хотела сказать что-нибудь резкое, но решила больше так явно своих эмоций не демонстрировать и спросила о другом:
– А почему он вдруг Турок?
– То есть тебе уже неинтересно, почему он тебя подложил мне?
Лариса сморщилась от отвращения, села в постели и, тоже уже не стесняясь своей наготы, злобно прошипела:
– Никто и никогда не смог бы меня ни к кому подложить, если бы я сама этого не захотела! Запомни это! Раз и навсегда! Я захотела – и легла с тобой в постель! Не захотела бы – ничего у тебя не получилось бы! А сейчас я расхотела здесь лежать и потому пойду домой! Понял?!!
– С первого слова! – ответил Виктор и опять расхохотался.
Лариса не выдержала и все же отвесила ему звонкую пощечину, о которой мечтала еще в такси. Хохот тут же резко оборвался. На нее смотрели холодные, злые глаза. Под этим взглядом захотелось уменьшиться в размерах, съежиться, стать невидимой или провалиться если и не под землю, то хотя бы под диван, но она, намеренно распрямив плечи и выпятив вперед маленькую, но крепкую грудь, встала с постели и демонстративно начала одеваться.
– Я ведь предупредил тебя, чтобы ты никогда этого не делала, – тихо, но как-то зловеще проговорил Виктор.
– Да пошел ты… – безразличным тоном отозвалась Лариса.
Через секунду мужчина, которого она знала всего несколько часов, был уже около нее. Он захватил рукой ее волосы сзади и резким движением повернул лицом к себе. Ларисе показалось, что еще немножко, и он свернул бы ей шею.
– Никто… слышишь ты… тварь… не смеет так со мной обращаться… – сказал он настолько жестким голосом, что молодой женщине стало страшно. А вдруг он сейчас сам ударит ее в отместку за пощечину. У него такие бицепсы, что голова сразу будет снесена напрочь. А он между тем пояснил, что ждет ее дальше: – И ты… ты… за это ответишь…
Ларисе очень захотелось громко позвать на помощь, но она не посмела. В конце концов, она пришла сюда по доброй воле и с большим удовольствием занималась с этим уродом любовью. Ей ли звать на помощь? Собрав остатки воли и старательно удерживая свой голос от дрожания, она проговорила не менее жестко, чем Виктор:
– И ты имей в виду… козел… что я такого отношения к себе тоже не прощаю! Хочешь войны – пожалуйста! Только… руки убери! Ты, конечно, сильнее, а потому физическая победа над женщиной тебе в зачет не пойдет!
Сказав это, Лариса внутренне напряглась, потому что представила, как ее сейчас будут размазывать по стене. Но Виктор вдруг отпустил ее волосы. Продолжая ожидать удара в любую минуту, Лариса продолжила одеваться. Когда натянула через голову тонкий шелковистый бадлон, услышала за спиной уже вполне миролюбивое: