Игра за линией поля - стр. 39
– Ты оставил девчонку неудовлетворённой и за это получил? – издевается Уилл. – Кто она? Я хочу познакомиться.
– Она – это что-то, – усмехается Рэй. – Трэв обязательно вас познакомит.
Я показываю средний палец и перевожу взгляд на Максвелла.
Он лучезарно улыбается.
Предатель. Я возлагал на него последнюю надежду.
– Я бы тоже хотел познакомиться.
– И тогда Викс зарядит тебе промеж яиц – с нотками веселья констатирует Уилл. – Хотел бы увидеть это ещё раз. У неё хорошо поставлен удар, кстати, когда она вернётся?
– Не твоё дело, придурок.
Уилл громко цокает.
– Кто бы сомневался.
– Проваливайте, если не собираетесь помогать, – фальшивая вежливость скользит из моего тона.
– Да ни за что, – бросает Уилл. – Боюсь, следующий член на твоём капоте окажется моим, если подышу не под тем углом.
Какой чертовски правильный вывод. И пусть усрутся те, кто скажет, что это всего лишь железяка. Эта гребаная железяка для кого-то может быть всем, зачем лишать значимости чью-то страсть и подвергать сомнениям чужие ценности? Машина для меня вроде домашнего питомца, которого требуется кормить, заботиться, ухаживать. Я знаю ей цену и более того, это подарок родителей.
В конце концов, Рэй смывается следом за Уиллом, Коди остаётся, но не торопится приступать к работе. Он находит инструменты на полках и ставит на пол банку со шпателями. Я изучаю капот и прихожу к неутешительному выводу, что после выходки Одри придётся воспользоваться услугами мастерских, восстановить всё с помощью краски и полировки. Она чертовски дорого мне обходится. И я не имею в виду машину.
Сражаясь с членами, задыхаюсь от беззвучного смеха, сотрясающего грудную клетку. Как долго Одри развивала эту мысль и как дошла до того, что эта идея превзошла над остальными, господствующими в её безумной голове? С какого момента тараканы стали такими суровыми? Одно ясно точно: сегодняшний вечер запомню на всю жизнь. Дарит ли он опыт? Отнюдь. Я с разбега прыгну на те же грабли. Хочу посмотреть, на что ещё она способна, кроме как поджечь машину.
Ощущаю вибрацию в кармане и вытаскиваю мобильник.
– Привет, милый, – звучит голос мамы, как только принимаю звонок.
– Мам, я был милым до тех пор, пока мог пешком пройти под столом. С того времени всё немного поменялось.
– Прекрати быть таким ворчливым.
Я закатываю глаза.
– Как дела? – продолжает она, не меняя бодрый и улыбчивый тон. – Какие впечатления?
Хочется ляпнуть что-нибудь, пропитанное сарказмом, гадским юмором, но она не виновата в том, что у Одри хорошая фантазия. У меня есть идеи, в какое русло направить её инициативность, только боюсь, она не будет в восторге.