Игра вынужденных убийц - стр. 9
Чего нельзя было сказать про лифт офисного здания, куда направилась с утра пораньше Полина Петровна. Он не просто был забит хмурыми и чем-то озабоченными людьми, но и как-то натужно полз вверх, словно был установлен не в современной высотке из стекла и бетона, а в хрущевке, где прослужил уже более сорока лет. Мальчишка-доставщик неуклюже старался пристроить свой большой терморюкзак, который мешал всем в заполненном лифте. Полина Петровна по привычке пожалела его, как жалела всех молодых людей, которым приходилось выживать в этом жестоком мире. Даже решила, что если кто-то фыркнет на него, то она тут же даст хаму отпор, но люди молчали, погруженные в свои почему-то невеселые в канун праздника мысли. Громоздкие пуховики и дубленки, словно скафандры, защищали пассажиров не только от холода, но еще и от необходимости контактировать с остальными. Спрятавшись в свои шапки и шарфы, они словно разрешали себе быть некультурными: никто из входивших в лифт не соизволил поздороваться, а на тихое «Доброе утро» от Полины Петровны ответила лишь девочка лет двенадцати, да рыженькая девица на высоченных, неуклюжих шпильках. Остальные предпочли сделать вид, что не слышали. Хотя, по правде говоря, могло быть и так: Полина Петровна по своим ученикам знала, что многие сейчас носят под шапкой наушники и не реагируют на внешние раздражители.
– А почему здесь нет тринадцатого этажа? – вдруг нарушила тяжелое молчание вежливая девчонка, указав на панель, где действительно не было этой цифры. Именно это прелестное создание поздоровалось с Полиной Петровной, и сейчас, видимо, она тоже чувствовала себя не вполне комфортно в этой тягостной тишине.
– На многих самолетах, круизных лайнерах, а также гостиницах это число под запретом, – ответил ей мужчина с лихим черным чубом, скорее всего, отец девочки. – Суеверие, но люди сейчас не менее подвержены ему, чем в Средневековье.
– А почему именно тринадцать – несчастливое число? – не унималось любопытное дитя.
– Версий масса, одна из них, что поверье идет от Иуды, который присоединился к столу на Тайной вечере тринадцатым и после нее предал Иисуса, – ответил ей отец, и, казалось, познавательную лекцию слушал уже весь лифт, а не только девочка. Но продолжить свой рассказ мужчине не удалось – лифт остановился на двенадцатом этаже, и все стали покидать неприятное, тесное пространство.
Полине Петровне показалось немного странным, что всем, как и ей самой, понадобился именно двенадцатый этаж, но она отогнала эти мысли. Чего ей бояться? Все самое страшное в ее жизни уже произошло, а вот разобраться в прошлом очень хочется. Это желание вновь придало сил, она откинула всякие сомнения.