Игра на выживание - стр. 24
Склоняется, прихватывает зубами кожу на скуле и тут же проходится по своей метке языком. Снова сдавливает. И снова ласкает. Покрывает мое лицо этими животными поцелуями. Точно хочет сожрать.
А потом отстраняется и в глаза смотрит. Дико. Жадно. Пугающе. Неудержимо.
Проверяет? Но что?
Хочу спрятаться, опустить ресницы, но он словно улавливает этот порыв.
– На меня смотри, – командует жестко.
И в противовес грубому приказу нежно касается щеки, рта. Обводит большим пальцем верхнюю губу. Нижнюю. Надавливает на нее, оттягивает вниз. И тут же набрасывается с поцелуем, от которого я захлебываюсь.
Его язык врывается внутрь, жадно атакует, задевая десна и нёбо, атакует мой язык, проходится так яростно и неистово, что трепет отдаётся в каждом позвонке. Я издаю безумный стон и прогибаюсь. Сама не осознаю, что вытворяю под этим бешеным напором.
– Довела ты меня, Женя, пи..дец! Выбесила так, что руки чешутся, как придушить хочется, или выдрать, – рычит Олег прямо в губы, обхватывая затылок и не позволяя отвести взгляд. – Гребаная идиотка, ты хоть вообще осознаешь, во что чуть не вляпалась? Я же тебя почти мужикам отдал, когда про желание гульнуть услышал. Они не стали бы разбираться. Отымели во все щели.
Ответить не дает.
Опять закрывает мне рот своим, как кляпом запечатывает. Впивается в губы, захватывает язык. Полностью подавляет. Заставляет дышать только собой, ощущать только себя.
Утягивает в варварский поцелуй и вместе с этим вытворяет невообразимые вещи с моим телом. Забирается под блузку, ловко сдвигает бюстгальтер в сторону и накрывает грудь ладонями. Шершавые пальцы скользят так нежно, сжимают и рисуют узоры так трепетно, что мурашки расползаются по всему телу. Кожа вмиг становится гусиной и обретает пугающую чувствительность.
Его прикосновения оставляют ожоги. На коже и глубоко внутри.
Сомов сам, как чистый огонь, сжигает меня дотла, обращает в пепел.
Дикий, наглый, несокрушимый. Он отнимает всякую надежду на спасение.
Олег двигает бёдрами, трется внушительным достоинством о мой живот настолько бесстыдно и разнузданно, что тягучие судороги прошивают тело, как высоковольтные разряды.
Хочу оттолкнуть, прийти в себя. Не позволяет. Перехватывает запястья над головой, вдавливает в кровать и обрушивается новой серией алчных поцелуев.
В опытных руках мой страх неожиданно растворяется. Я больше не чувствую мужского гнева, не слышу странных злых фраз. Ощущаю лишь нежность прикосновений и жажду во взгляде. Растекаюсь под ним. Сама не замечаю, как поддаюсь натиску ядовитой страсти.
Сомов ловко избавляет меня от одежды. Огненные губы клеймят шею, грудь, живот. От того, как остро чувствуются его зубы и рот, когда он втягивает в рот сосок, простреливает насквозь и подбрасывает. Ахаю и прогибаюсь. Безумно чувственно, по самому краю бездны без страховки. Когда бросает то в дикий жар, то опаляет холодом.