Игра на нервах. Том 2. - стр. 80
– Боишься, что один из этих на огонь заглянет?
– Боюсь, чес слово боюсь. Но и интерес имею, – разоткровенничался крестьянин, – придет такой злодей на постой, я его накормлю, напою. И спать уложу. А сам голубя почтового в город отправляю. Глянь – а поутру у меня за околицей уже стража стоит. Душегуба поймают, голову долой. А мне премия, ага. За бдительность.
– И не жаль?
– Кого, барышня? Извергов этих? Да вы поглядите, какие мерзкие рожи. Вот этот к примеру. Или этот, – крестьянин начал тыкать грязным пальцем в портреты, – вот тут у мамзель мордочка конечно смазливая, но…
Крестьянин осекся. «Мамзель» на объявлении была один в один похожа на девушку, стоящую рядом. Он бросил испуганный взгляд на портрет, потом на Милену, резко побледнел и проблеял:
– Мне домой идти надо, поросятки не кормлены и вообще…
– Иди, – безразлично ответила Милена.
Крестьянин начал пятиться спиной вперед, потом обернулся и припустил по тракту со всех ног. Милена едва заметно кивнула Киллтайм. Та решительно развернулась и побежала вслед за мужиком в шляпе. Милена продолжила разглядывать лицо Найденыша. Вот ведь умудрился как-то выжить! Девушка успела на собственной шкуре испытать все прелести увеличенной чувствительности. После первой раны, когда ей распластали плечо до кости, несмотря на быструю помощь целителя, Милена час валялась, свернувшись калачиком, и выла от непереносимой боли. Она научилась терпеть боль, бороться с нею, но каждый раз перед схваткой ее сердце сковывал ужас, который приходилось тщательно скрывать от безбашенных сотоварищей.
Киллтайм тем временем, метнув кинжал, подрезала ахиллесово сухожилие убегающего крестьянина. Тот, припав на одну ногу, вопил, отползая в придорожную канаву. Киллтайм не спеша шла по мокрой дороге, аккуратно обходя пятна крови.
– Я никому ничего не скажу, – надрываясь, выл бедолага.
– Конечно, – успокаивающе произнесла убийца.
– Я вас не видел! – взвизгнул крестьянин.
– Да-да. Даже мельком.
– Отпусти. Ну отпусти, слышишь, – обессилевший крестьянин завалился на бок.
– Отпускаю, потерпи уже, – ответила Киллтайм и зашла к нему за спину. Схватив незадачливого стукача за волосы и, резким движением задрав ему голову, она провела кинжалом по его горлу. Вопли крестьянина перешли в бульканье.
Киллтайм вытерла кинжал об одежду крестьянина и вернулась к позорному столбу, застав Милену застывшую перед портретом Найда.
– Ого! И этот гаденыш здесь.
– Знаешь его? – поинтересовалась Милена у убийцы.
– Угу. Твой отец просил его устранить, – Киллтайм была одна из немногих, кто знал, кем была Милена в реальной жизни.