Игла бессмертия - стр. 24
– Я готов вам содействовать, – сказал он внушительно и, ещё подождав, продолжил: – Но придётся повременить. Через пять, много семь дней прибудет мой караван, а с ним сильный отряд охраны. Это надёжные люди – цепные псы, а не шавки.
– Прекрасно, благодарю вас.
Семи дней Воронцову вполне бы хватило на все изыскания.
– Где вы остановились? Предлагаю остаться у меня. – Князь вальяжно повёл рукой вокруг. – Лучших удобств вы нигде не найдёте.
– Нет, благодарю. Мои люди уж идут в Берёзовку, я намерен отправиться вслед за ними.
– Зачем же? Пошлём в село курьера, и он приведёт их сюда.
– Нет, я всё же поеду, ведь надо расспросить жителей о пожаре. Заодно узнаю, чем дышит сей смутьян.
– Право же, напрасно вы упорствуете. – Вальяжность князя пропала, и снова вернулся менторский тон. – Я знаю эти места. В конце концов, это небезопасно. Я настаиваю.
– Не беспокойтесь, опасностей я не боюсь.
На этом разговор завершился. Его сиятельство выглядел недовольным, но далее упорствовать в приглашении было невозможно.
– Что ж, если мы все дела обсудили, спустимся вниз. Гости, должно быть, уже прибыли.
Внизу уже всё было готово к празднику – бальная зала, освещённая сотней свечей в изящных люстрах и канделябрах, ожидала танцоров. Скрипачи и флейтисты сидели на своих местах, музыкант за клавесином готовился открыть вечер.
Хозяин приёма прошёлся по группкам завсегдатаев, представляя столичного гостя. В череде свободных камзолов и тугих корсетов Воронцову встретилась прелестная девушка с большими и печальными карими глазами.
– …моя племянница, мадемуазель Катерина Сергеевна Найдёнова, – прозвучали где-то на заднем плане слова князя.
Кавалер прикоснулся губами к поданной руке, но, влекомый его сиятельством, потерял красавицу из виду.
– Рекомендую вам, Георгий Петрович, моего торгового товарища, крымского мурзу Арслана Галимовича Корчысова.
Черноволосый красавец париков не носил и на бал явился в смешанном наряде: зелёный богато украшенный национальный халат удивительно сочетался с белой кружевной рубашкой по европейской моде и бархатными бриджами; в руке татарин держал чётки.
– Рад знакомству, – лишь сказал Воронцов, и пёстрая вереница представлений снова закружила его.
Впрочем, ненадолго – спустя несколько минут Семихватов покинул его, а клавесинист начал бал менуэтом Баха.
Разговоры прекратились, и гости сами собою распределились против оркестра, освободив центр зала. Первыми шли его сиятельство с супругой, за ними племянница князя с каким-то не запомнившимся Воронцову кавалером и еще несколько пар. Изящные поклоны, лёгкие прикосновения, кружения и неспешное «défilé» под чудесную игру музыканта занимали внимание гостей не хуже театрального представления. Пять танцующих пар создали перед зрителями чудесную картину галантных отношений между кавалером и дамой.