Игла бессмертия - стр. 23
– Как – у нас? Откуда вы взяли? С какой стати?
– Так решили в Петербурге.
– В Петербурге? Отчего же там заинтересовались нашими бедами?
– Сенат радеет за все края земли российской.
– Да? А большой ли с вами войсковой наряд?
– Как раз по этому поводу мы к вам и пожаловали, – подхватил Колосков.
– Ко мне? С нарядом?! – удивился князь.
– Да-с, а к кому же?
– Что ж, вы меня подозреваете?! С какой стати?! – Возмущенный владетель даже встал с кресла.
– Да-с, – думая о чём-то своём, пробубнил исправник. – То есть нет. Не-ет. Как можно? Я рассказал Георгию Петровичу о нашей скудости на солдат и о вашей помощи городу обученными людьми. – Колосков и Воронцов поднялись вслед за хозяином. – Так не согласились бы вы и здесь проявить свою известную щедрость и помочь мужичками?
– Уф, Колосков, ну, вы знаете…
– Прошу прощения, ваше сиятельство, я ни в коем случае… всему виной моё косноязычие, – непривычно суетливо затараторил капитан-исправник.
– Колосков, извольте-ка выбирать выражения. Быть может, зря мы вас переизбрали на должность? Не закостенели ли вы там?
– Я…
– Ну, полно. – Князь поднял ладонь, останавливая исправника. – Так что вы хотите?
Однако Колосков оробел и только вращал глазами, опасаясь продолжать, князь же овладел собой и снова уселся в кресло.
– Ваше сиятельство, я прошу вашего содействия для расспроса Степана Перещибки, – вновь вступил в разговор Воронцов.
– Перещибки? Этого татя, смутьяна и присвоителя чужих земель можно вешать безо всякого расспроса, – махнул рукой Семихватов.
– Всё же для начала нужно установить истину, а без ваших людей он может уклониться.
– Видите ли, капитан, – тоном наставника недорослей начал князь, – я знаю этого «canaille» получше вашего. Слово «истина» в отношении него – это кощунство над правосудием, так-то. А те мужички, что ходят с дубинками по городу и гоняют собак, в этом деле не помощники – у Перещибки пятнадцать казаков с пистолетами, с саблями, они это воинство как баранов перережут.
– Со мной трое солдат, а потом, быть может, до столкновения и не дойдёт.
– Дойдёт, дойдёт, вы, капитан, молоды летами и к тому же нездешний, так что верьте моему слову. Да вот вам, пожалуйста, «le illustration»: в начале года я отправлял на хутор своего управляющего и круглым счётом три дюжины дворовых людей – урезонить этого смутьяна. Так разбойник их ещё на подходе перенял и избил всех чуть не до смерти. Пришлось мне их в Тавриду отправить на излечение.
– В Тавриду?
– Да, я веду торговлю с этой новой губернией, а через неё и с Константинополем.
Разговор утих. Воронцову не понравился покровительственный, гувернёрский тон князя, и, одновременно с этим, к нему пришла мысль, что сторонние люди могут помешать его истинным намерениям. Семихватов же держал паузу для придания большего веса своему решению.