Иерусалим. Биография - стр. 123
В 64 году в Риме произошел страшный пожар. Нерон, скорее всего, сам руководил тушением и открыл свои сады для тех, кто остался без крова. Но сторонники конспирологических версий шептали, будто император самолично поджег город, чтобы освободить место для постройки еще более обширного дворца, и не стал тушить пожар, предпочтя вместо этого декламировать свои стихи, аккомпанируя себе на цитре. В конце концов Нерон обвинил в поджоге быстро разраставшуюся полуеврейскую секту, неких христиан, и многие из них были по его повелению сожжены заживо, отданы на растерзание диким зверям или распяты. Среди жертв этого гонения оказались и двое узников, доставленных некоторое время назад из Иерусалима: Петр, согласно преданию, был распят вниз головой, а Павел обезглавлен. Этот антихристианский погром обеспечил Нерону место в “Откровении Иоанна Богослова” – последней из канонических книг Нового Завета: под сатанинскими “зверями” в нем подразумеваются римские императоры-язычники, а “число зверя” (666), согласно правилам гематрии, может заключать в себе слова “Нерон Кесарь”[79].
Жестокие муки, на которые он обрек христиан, не спасли Нерона. Он ударил ногой в живот свою беременную жену, императрицу Поппею, и та умерла. Пока император расправлялся со своими врагами, реальными и мнимыми, и продолжал актерствовать, его очередной прокуратор Иудеи Гессий Флор “хвастливо выставлял свои преступления всему народу напоказ”. Катастрофа началась с Кесарии: сирийские греки принесли в жертву петуха чуть ли не у дверей синагоги. Иудеи выразили протест. Флор, подкупленный язычниками, “ринулся в Иерусалим с конницей и пехотой” и потребовал выдать ему из храмовой казны “налог” в размере 17 талантов. Когда весной 66 года он появился на ступенях Претории, горячие иудейские юноши забросали его собранными заранее мелкими монетами. Оскорбленный Флор приказал своим греческим и сирийским наемникам усмирить толпу и потребовал, чтобы храмовые сановники выдали ему смутьянов, однако те отказались. Алчность и жажда крови помутила головы легионеров: они “врывались во все дома и убивали жильцов”. Многих брали под стражу и тащили к Флору. Тот “велел их прежде бичевать, а затем распять”, причем среди наказанных и казненных оказались и знатные иудеи, имевшие римское гражданство. Это было последней каплей: даже храмовая аристократия не могла отныне полагаться на защиту Рима. Жестокость наемников Флора спровоцировала сопротивление иудеев. Его всадники носились по улицам в “безумной ярости” и даже попытались напасть на Беренику, сестру царя Агриппы. “Они не только мучили и убивали пленных на ее глазах, но и ее самое лишили бы жизни”, однако стража царицы успела увести ее во дворец Маккавеев. Однако Береника решила спасти Иерусалим.